Гервиль, понедельник, 29 мая 1905 года

Жюстен остановился посреди широкой аллеи, ведущей прямиком к подъемному мосту. Поставил у ног объемный кожаный саквояж — весь его багаж, с которым он ездил в Америку. Карманные часы показывали полдень.

Обратный путь показался ему длинным и скучным — и все потому, что он отдалялся от Элизабет и очень по ней тосковал. На борту парохода ему не раз пришлось пожалеть, что не остался в Нью-Йорке.

«Ради чего жить, если она не рядом?» — раз за разом спрашивал он себя, стоя на носу корабля и глядя на горизонт и морскую гладь, в такие солнечные дни, как этот, игравшую всеми оттенками бирюзы.

С парижского поезда Жюстен сошел на маленьком вокзале в Вуарте. И там же встретил жителя деревни Гервиль, хозяина местного кафе с табачным киоском, который предложил его подвезти. Пока они на двуколке катили домой, Жюстен печалился и ощущал странную подавленность. Разговаривать ему не хотелось, что, похоже, вполне устраивало спутника, такого же молчуна.

— Не подскажете, мсье Гуго Ларош не умер? — все-таки спросил у него Жюстен, когда пришло время прощаться. — Несколько дней назад я получил телеграмму, что он при смерти, поэтому спешил как мог.

— Насколько я знаю, — хозяин кафе хмыкнул, — у нас уже месяц никого не хоронили. Последней, в апреле, была бедная мадам Гайо, жена тележника. А впрочем, никто из замковой прислуги давно в деревню носа не кажет!

— Спасибо, мсье Леблан. Всего хорошего!

Он, прокручивая этот короткий разговор в уме, собирался с мужеством, чтобы ступить наконец под прохладную сень высоких деревьев.

«Речь наверняка шла о жене Гюстава Гайо, местного тележника, — говорил он себе. — Я отдавал ему в починку колесо фаэтона в конце зимы. Гюстав рассказывал про дочку, Жермен, которая служит в доме нотариуса, в Рюффеке. Жермен… Это ее изнасиловал Ларош! Бедная девочка!»

У Жюстена сжались кулаки. Временами он еще терзался угрызениями совести, но сейчас — нет.

Это было наилучшее время, чтобы выпустить лошадей на луга. Мух пока еще немного, слепней — тоже, густая молодая травка… Решив, что в замок он всегда успеет, Жюстен направился к лугу, раскинувшемуся прямо за конюшнями.

Первым он увидел Галанта, красавца-жеребца. Несколько загородок для жеребят

— тоже на месте. На соседнем пастбище — упряжные лошади породы коб и першерон Уллис, массивный тяжеловоз. Однако напрасно он высматривал Районанта, заметного благодаря своему росту и грациозности.

— Наверное, Роже оставил его в деннике, и по уважительной причине! А иначе я ему задам!