- Здравствуй, Леандр, - пробормотала молодая женщина, стягивая перчатки и шляпку. - Мсье Ларош задержался в конюшне с лошадьми. Ты по делу?

Старик помотал головой, огляделся. Элизабет не терпелось увидеть Бонни, и она пошла прямиком к лестнице.

- Леандр, раз уж ты тут, скажи Жермен, пусть подаст чай и теплое молоко в мою комнату, не в гостиную!

- Видите ли в чем дело, мадемуазель, Жермен нету, - ответил Леандр, теребя в руках потертый картуз.

- Я совсем забыла! Сегодня же суббота, и мсье наверняка дал ей лишний выходной.

- Нет, мадемуазель. Жермен ходит домой, к матери, только по воскресеньям.

- Спасибо, Леандр! Сейчас спрошу у Бонни, она должна знать.

Элизабет старалась выглядеть естественной, даже расслабленной. Однако давал о себе знать нервный шок, пережитый часом ранее. Ей хотелось поскорее увидеть гувернантку, сознаться ей в своей связи с Ричардом и успокоиться в ее почти материнских объятиях.

Поэтому она не пошла к себе, а, экономя время, толкнула дверь в соседнюю комнату. Никого…

- Бонни! - позвала она. - Бонни, милая, отзовись!

Она осмотрела комнату, где царил полный порядок. Кровать под красным покрывалом, корзина с мотками шерсти, из-под шкафа виднеются задники всех пар обуви.

- Наверное, гуляет или последовала за Жаном, - вполголоса предположила девушка.

Пока Элизабет рассуждала, внутри нее нарастала паника. Огромный дом никогда еще не казался ей таким тихим. Внезапно ей почудился какой-то шум на верхнем этаже.

- Конечно, Жермен с Бонни там!

Одиночество вдруг показалось невыносимым. Она вышла в коридор, оттуда - на лестницу, по которой поднималась много лет назад под присмотром Мадлен. Наконец она приоткрыла дверь детской, в которую заглядывала всего раз, полгода назад.

- Все как тогда! Тюлевые занавески, детская кроватка с высокими решетчатыми бортиками, облицованный розовым мрамором камин, большой плательный шкаф, - перечислила она вслух.

В высоком зеркале-псише, в свое время так ее напугавшем, Элизабет увидела собственное отражение. Всмотрелась в осунувшееся лицо, плохо причесанные волосы, припухшие после поцелуев Ричарда губы… Но больше всего впечатляла анормальная бледность, и в ясных глазах читалось смятение.

- Жюстен! - тихонько позвала она. - Если б только ты мог снова прийти и утешить меня!

Ее внимание привлекла бежевая картонная коробка на полу. Элизабет наклонилась, чтобы ее поднять. Под крышкой оказались оловянные солдатики, краска на которых местами сильно стерлась.

- Куда я задевала барабанщика? - с тяжелым сердцем спросила она себя.