- Сыновья сейчас у моей мамы, потому что я с утра собиралась на ярмарку. Они так расстроятся!

- Еще бы! Мальчики с нетерпением ждали моего дня рождения и праздника, - сказала Элизабет, обнимая тетушку.

- А, что касается этого, они быстро утешатся. Я о другом. Жиль и Лоран расстроятся из-за того, что ты уехала насовсем. Они тебя очень любят. Все мы любим!

Ричард с тревогой посмотрел на часы. Он настоял на том, чтобы они заехали в Ангулем, на квартиру, которую он снимал, за его личными вещами.

- Не беспокойся, мы все успеем, - заверил его Жан.

Элизабет попятилась к двери в смятении чувств, и красивое лицо ее было невыразимо печальным. Она только что осознала масштаб злодеяний своего деда, творившего их не один десяток лет.

«Столько загубленных жизней, надежд, которым не суждено было сбыться! - думала она. - Мои родители могли бы жить счастливо, тут или за океаном, если бы не его извращенная ненависть… И дни Пьера, Жана и дедушки Туана тоже были бы светлее, если бы не этот монстр!»

Ее снедала ненависть. Молодая женщина послала родственникам последний воздушный поцелуй, после чего, опираясь на руку Ричарда, поспешила к фаэтону.

Бонни запрыгнула в экипаж вслед за ними.

Стояла кромешная темень. Жан отвязал лошадей, зажег фонари на оглоблях, по обе стороны кучерского сиденья. Запрыгнул на свое место, дернул, расправляя, поводья.

- А что с экипажем и упряжкой? - встревожился Пьер, который вышел их проводить.

- Рядом с вокзалом есть платная конюшня, мы оставим фаэтон там, с адресом замка, - отвечала Элизабет. - Дядя Пьер, я напишу, как только мы будем в Нью-Йорке, у ма и па, моих родителей по зову сердца. Прощай! Заботься хорошенько о дедушке Туане! О, чуть не забыла! Скажи ему, что в мамином чемодане нашлась кукла, его подарок, и на этот раз она точно едет со мной в Америку!

- Обязательно передам! Элизабет, береги себя!

Жан пожал брату руку, после чего развернул экипаж и выехал со двора. С порога Антуан Дюкен смотрел им вслед. Он успел заметить, как мелькнуло в крошечном заднем окошке лицо Элизабет.

Старый мельник перекрестился и стал молиться, всей душой желая им благополучной поездки. Столько опасностей могло их поджидать на пути от Монтиньяка до Парижа и из Парижа в Нью-Йорк! Несчастные случаи, шторм на море… Но зачем думать о плохом, накликать беду? Антуан представил дорогу вдоль реки, чьи темные воды красиво поблескивают в лунном свете. Остро пахнет весной, и, потревоженные размеренным стуком копыт, из придорожных кустов утесника тут и там выпархивают птички.

- Прощай, моя крошка Элизабет! - тихо сказал он. - Прощай! И будь счастлива!