– Для твоей сестры или братика или для чего? – поинтересовалась я.

– Нет, для мамы. Она просила купить что-то в сад на весну. Мама просто помешана на декоре. – Нат усмехнулась.

Видела бы она, во что мама превращает наш дом на Хэллоуин, или бабушка свой – на Рождество.

– Я – единственный ребенок в семье.

Я чуть не поперхнулась.

– Единственный ребенок?

Она засмеялась.

– У тебя такие глаза, будто… – Она выпучила глаза, передразнивая, и еще сильней рассмеялась.

– У меня три сестры, – сказала я этой инопланетной девчонке, стоявшей передо мной. Единственный ребенок? Да как ей вообще живется?

– Три? – Она разинула рот. – Ух ты. Это много.

– Ага, еще бы. – Я улыбнулась.

– Завтра у мамы день рождения, и мы решили надуть для нее украшения в саду и купить пиццу. – Нат облизнула губы и оглянулась на отца. Без макияжа, искристого блеска и рисунков из хны, нанесенных на ее кремовую кожу, она казалась гораздо младше. Может быть, моей ровесницей или чуть старше.

– Классно. А мы завтра тетин день рождения справляем, – сообщила я безо всякой на то причины.

Нат улыбалась.

– Забавно, – сказала она, кажется, искренне. – А я хотела дать родителям побыть вдвоем, но папа сам вызвался со мной пойти. – Она легонько шлепнула себя рукой по лбу. И мне стало смешно – это был такой необычный жест. – А странно, что это мне вообще пришло в голову. Оставить их наедине.

Мама оглянулась на нас, и я снова посмотрела на Нат, сдерживая улыбку.

– Ну да, немножко, но я поняла. – Моим родителям никогда не удавалось побыть наедине.

– А ты можешь прийти ко мне домой? – сказала я и тут же подумала, не слишком ли это смело. Как моя мама к этому отнесется? Придется ли ей ждать, пока мы все уляжемся, прежде чем заводить с папой разговор о деньгах. Я вдруг начала запинаться. – Мне надо сначала спросить. В смысле, захочешь ли ты прийти? Я не знаю…

– Да, конечно. Если твоя мама не против. Ну сейчас всего семь часов. А где-нибудь в половине десятого пойду домой, да? Мне же не надо рано вставать в школу.