— Госпожа, — его голова наклонена, голос дрожит, и все же он сохранял идеальную осанку. Смотрит в пол, руки на бедрах. — Госпожа, я так по вам скучаю. Пожалуйста, возьмите меня обратно.

Эта мольба отозвалась в том уголке души, которое болело с тех пор, как Бен сказал, что не хочет ей служить.

Она наклонилась и приподняла подбородок Джоуи. И увидела полную капитуляцию в его глазах. Видела надежду, что она проявит свою волю и причинит ему боль, что заставит его принять все, что она хочет дать, что она выведет его за пределы того, что, как он думал, может вынести.

Его дрожь от прикосновения воскресила прошлое. Анна вспомнила о том, как он убирался в ее доме и готовил для нее. Когда они смотрели телевизор, он сидел у ее ног… в позиции, которую Бен счел неприемлемой.

Но ей не нужен раб у ног. Она не нуждается в постоянном контроле за кем-то. Бен помог ей понять, насколько сильно она изменилась.

Даже если в ее жизни не будет Бена, она не сможет вернуться обратно — к прежней жизни.

Когда теплое дыхание Джоуи увлажнило ее руку, она поняла, что смотрит на него… уже слишком долго. Ослабив хватку, она легко ему улыбнулась.

— Джоуи, я…

— Вижу, ты нашла своего мальчика.

Все еще склоняясь над Джоуи, Анна подняла глаза на Бена.

****

Бен думал, что получить пулю в живот, — это худшая боль во Вселенной.

Но он ошибался. Он чувствовал, будто его изрешетили шрапнелью, и каждый осколок целился в самое сердце.

Но у него был огромный опыт того, как удержаться на ногах, несмотря на адскую боль.

Господи, он должен был догадываться, что Анна вернется к своим хорошеньким мальчикам. К своим послушным, подобострастным рабам. Зачем ей такой мужчина, как он? Тот, кто ставит ей условия и говорит, что он не раб.

Но она могла бы поговорить с ним, прежде чем вышвырнуть его из своей жизни.

— Бен, — она выпрямилась.

По крайней мере, она убрала руку с этого смазливого мальчика. Когда она наклонилась и уставилась в глаза этого ублюдка — целую гребаную вечность, он едва не отшвырнул мелкого засранца в сторону.

Она протянула к Бену руку — ту самую, которой касалась раба.

— Я не…