– Устроим пикник? – предложил он особенно любимую Троей часть таких прогулок тет-а-тет. Захотелось сделать ей приятное.

– Давай…

Обычно они выбирали место где-нибудь повыше. На одном из холмов разводили огонь, ужинали и тихо разговаривали, чтобы позже уснуть, глядя на огонь. Его вид особенно нравился Трое, а в обществе мужа-эдаити ей не грозили ни хищники, ни убийственные кровососущие насекомые. Но сегодня грусть одолевала Трою, привычные радости не отвлекали. Едва мант улетел, получив энергетическую вкусняшку, а огонь затрещал, позволяя жарким язычкам пламени лизать горючие пластины, которые золеряне научились изготавливать из все той же высушенной на свету сопры, как эдаити спросил:

– Ты не хочешь ребенка?

Эти двое неизменно говорили обо всем честно.

– Что? – Троя встрепенулась в растерянном непонимании. – Почему ты так думаешь?

– Ты говорила, что если у женщины и мужчины друг к другу обоюдное желание, то этого достаточно для зарождения ребенка. У меня оно есть. А дети не появляются. Значит, у тебя его нет?

– Оно есть! Я очень хочу ребенка. Просто… – Троя ни на мгновение не замешкалась с ответом, но объяснение оказалось делом более сложным. – Иногда контакт тел приносит удовольствие, но не заканчивается беременностью. А бывает наоборот. Нет удовольствия и нет желания завести детей, а они все равно рождаются. Тут от самих партнеров мало что зависит, это же теория вероятности.

Вопрос крайне волновавший, но не слишком знакомый эдаити.

– Можно ли как-то увеличить эту вероятность? Частота контакта? Его длительность? Обстановка? Еда? Особый режим? Какие-то внешние факторы?

Кин накидал столько вариантов, что Троя невольно приоткрыла рот от удивления и растерянно пробормотала:

– Я не знаю, честно. Может, мы просто слишком… разные?

Перед ее мысленным взором предстала картинка, кажется, уже из прошлой жизни, где синеватые клетки пожирали розовые. Напарник-рарк тогда рассказывал, что ученые сетовали на излишнюю агрессивность биологического материала донора. А им был именно Кин… Седьмой…

Воспоминание женщины, образы в ее памяти пробудили в эдаити то, что давным-давно отошло на второй план. Казалось, забылось, но…

Сейчас он сам словно провалился в прошлое, в тот самый миг, когда очнулся в плену материальной оболочки, испытав ни с чем не сравнимую ярость, охватившую сознание. Больше не будет свободы и тех возможностей, что имелись ранее! Он навсегда заточен в убогом куске материи. И каждая частичка этого физического тела словно губка впитывала негативную энергию, что в тот момент источала сущность эдаити.