Одна.

Не хочу никого видеть рядом.

Ох… Ника, Ника…

Опять хочется плакать, потому что безбожно вру сама себе!

Я хочу! Очень хочу! Хочу видеть их. Обоих. И Костю, и Марка. Хочу, чтобы всегда смотрели на меня так, как сегодня, только по-настоящему, без игры. Чтобы… чтобы восхищались мной, обожали… любили… Но это невозможно. Поэтому я запрещаю себе хотеть. И чувствовать.

- Малышка… как ты? Нам… нужно перейти в другую каюту, тут стекла, боюсь, ты поранишься.

Голос Марка такой ласковый, и в то же время напряженный. И смотрит он так…странно. Словно боится за меня.

Костя ушел. Марк остался.

Было бы лучше, если бы ушли оба.

Невыносимо видеть их. После всего…

Сижу, опустив голову, сцепив зубы. Может, стоило рассказать им всю правду? А не говорить полунамеками? Они ведь так ничего и не поняли!

- Малышка?

Он обнимает меня, осторожно пытаясь поднять. Тело не слушается. Не двигается. Я не помогаю ему, просто как сломанная кукла вишу на руках.

Мы все-таки перебираемся в соседнюю каюту – Марк накидывает на меня свою рубашку. Она приятно пахнет им.

Я не должна думать о том, что это приятно. Нет.

В соседней каюте Марк опускает меня на диван. Сижу, уставившись в одну точку.

- Ника, может воды? Или кофе?

- Нет, спасибо, ничего. – странно, что я могу вот так просто ему отвечать после всего.

- Детка… прости… Понимаю, как глупо это звучит сейчас, но…Мы на самом деле не хотели сегодня тебя обижать, да и… мы вообще никогда не хотели тебя обижать.

Усмехаюсь горько – как же! Не хотели…