Я усмехнулась, припоминая, как быстро стала его послушной малышкой.

Недавно мне удалось разговорить одного из мужчин-надзирателей. Это было нелегко, но тайна продержалась всего три дня. После того как Максим прознал об этой небольшой связи, надзирателя я больше не видела. Видимо, Господин не хотел наступать на одни и те же грабли, как с Игнатом.

Когда я допиваю вино, слышу шаги и легкий стук каблуков мужских ботинок. Его энергетика буквально окутывает меня и подавляет, приструнив даже мой язвительный язык. Изумительно то, как всего за несколько месяцев может измениться характер и приоритеты человека, под давлением влиятельного мужчины.

— Свободны, — его голос тихий, холодный.

Максим подходит ко мне. Я выливаю последние капли вина в бокал, и повернувшись, протягиваю его мужчине. Он с нежной улыбкой принимает напиток, но сначала целует мои губы, прорываясь в мой рот горячим языком.

— Говорят, моя жена ведет себя примерно, — шепчет мужчина, а я чувствую, как кольцо обжигает мой безымянный палец. Он прикасается к моим уложенным волосам и откидывает их на спину. Максим медленно проводит пальцем по шее, пока я смотрю в его сверкающие глаза с последними яркими вспышками заката. — Мне нравится, когда ты такая послушная, — Максим пробует вино.

Я остаюсь ему примерной женой, любовницей и потехой в одном лице. Но он знает, что я веду себя притворно, и даже иногда провоцирует меня намеренно.

На его хитрость я попалась дважды, и получила сполна. Больше не храбрилась и не сопротивлялась, теперь я усвоила этот урок. Здесь меня никто не мог защитить, кроме меня самой.

Последние три недели прошли тихо и без инцидентов, но ранее Максим пытался вывести меня на громкий конфликт. Я, в свою очередь, сдерживала свои эмоции, училась контролировать себя и свои чувства, добиваясь такой же хладнокровности, которой безупречно владеет мужчина. Но получалось это не всегда, и когда я срывалась, должна была готовиться ко всему самому худшему.

С ним всегда всё на грани.

…И когда он брал меня жестко или поднимал ремень, доказывая мою неправоту, уже после, я ставала его любимой женой, за которой он ухаживал, баловал и обожал, мягко целуя каждый участочек моей кожи. Мне стыдно признать, что секс с ним был таким же горячим и обжигающим, и частично помогал мне оставаться на плаву. Гордеев давал возможность забываться, когда оргазм накрывает меня с головой.

Ненавижу его за то, что он ломает меня под себя.

Похоже, я смотрела на него слишком долго, не заметив того, как опустел его бокал с вином. Он внимательно меня рассматривает. Я готовилась целый вечер, чтобы быть идеальной для этого мужчины.