- Нет, спасибо, - произношу я, поднимаясь. – И спасибо за чай.

Гордей рывком поднимается с места и проводит меня до ванной.

Я закрываюсь, и, стараясь не смотреть на огромную джакузи со встроенной подсветкой, установленную посередине помещения, чтобы не представлять лишнего, поскорее переодеваюсь в свои вещи.

- Я готова, - говорю спустя минуту, и вижу, что Гордей уже стоит у двери. - Идем?

- Если ты не надумала остаться…

- Идем!

Он помогает надеть мне ветровку, и мы выходим на улицу.

Пока шагаем вдоль аллеи, Гордей находит мою ладонь и сжимает ее в своей. Свободной рукой я достаю телефон и проверяю, не столкнемся ли мы с дядей, который по вечерам выгуливает Фунтика.

Немного мучит совесть, что я вру про доставки, а сама гуляю с парнем. Успокаивает только, что деньги за фотосессию перекрыли работу курьера на несколько недель вперед.

- Знаешь, говорю я, вдруг почувствовав себя взрослой и свободной, - мне понравилось у тебя в гостях. И я…хотела бы повторить. То есть прийти к тебе в гости еще как-нибудь.

- Завтра?

- Может быть, я…не знаю.

- Если на тех же условиях, не получится. Думаю, не надо объяснять, почему.

Я молчу, еще раз как следует обдумываю его слова.

- Не на тех же, - выдыхаю, наконец. – Я…не знаю. Я…мне хочется узнать тебя ближе.

Произношу и тут же цепенею от смущения.

- То есть, я еще подумаю, - быстро исправляюсь, пока меня несет по направлению к Гордею. Мой лепет тонет в его жарком, стремительном, по-взрослому глубоком и оглушающем поцелуе.

- Я люблю тебя, Бельчонок, - выдыхает Гордей мне в губы, едва дает мне небольшую передышку.

А потом снова целует. Снова, снова и снова.

- А я…я…кажется, тоже тебя люблю, - признаюсь ему, в один из моментов, когда позволяем друг другу отдышаться. А потом снова перед глазами у меня кружится жаркий и одуряющий небесно-звездный калейдоскоп.