- Предохранялись, - говорю я и вижу, как напряженные мамины плечи немного расслабляются.

- Ты уверена, Арина?

- Да.

- Точно уверена?

- Да, я уверена.

Но не уверена, что правильно делаю, отказываясь, даже не попробовав.

- Хорошо. В таком случае уже чуть легче. Иначе... А то тетя Галя и с врачом договорилась, на случай...

- Не надо никакого врача, - чуть не выкрикиваю я.

От одной только мысли об этом меня бросает в холодный пот.

- Совершенно уверенна?

- Совершенно, мама!

Потому что я не спала ни с кем, ясно тебе?

- Арина, Арина. Как ты могла, дочка, - снова начинает вздыхать мама. - После всего, что случилось с твоей сестрой. После всех наших предупреждений и твоих обещаний. Как ты могла! И если ты снова не будешь до конца со мной честна…

- Это честно. Я не вру. Если хочешь еще правду, я вообще ни с кем не спала.

Мама смотрит на меня несколько долгих минут. Я еле-еле выдерживаю ее взгляд.

- Хорошо, - кивает она, наконец. - Хорошо. Но это ничего не меняет. Сейчас ты поднимешься, приведешь себя в порядок, соберешь вещи, и мы с тобой поедем домой. С документами и твоим деканатом разберемся потом. Если что, Володенька на выходной приедет и все решит. Но если ты не будешь честна…мы с тетей будем вынуждены повести тебя на все обследование.

И мама вновь горестно вздыхает. А потом осуждающе качает головой.

Мне до ужаса неприятно вести эти разговоры со своей мамой, стыдно. Боже, как же мне стыдно говорить с ней о таком. Неприятно. Я чувствую себя какой-то грязной и порочной. Плохой, просто ужасной дочерью, не оправдавшей ничьих ожиданий. Той, на которую возлагались надежды, и которая всех подвела.

- А деньги тому парню ты вернешь, - вдруг говорит она. - Не хватало еще, чтобы он думал про нашу семью черте-что.

- Я ни у кого и ничего не брала, - вновь пытаюсь достучаться до мамы. - Это мои деньги, мама. Я их честно заработала. Если хочешь…верните мне телефон, и я познакомлю вас с моим работодателем. Она подтвердит, что ничего, о чем тебе нарассказывала тетя Галя, не было и в помине.