Это не обморок, ведь выстрел я услышала. Глухой выстрел, не оглушительный.

— Не смотри, – прошептал мне на ухо Ян, развернул к себе, и я смогла видеть его лицо – парень попросту закрывал мне лицо ладонями. — Не стоит тебе этого видеть, идем.

— Демьян… – пробормотала я, но парень просто подхватил меня на руки, чуть закряхтел от натуги, он ведь не восстановился даже, и у меня в глазах потемнело по-настоящему.

Выстрел.

Еще один.

Глухие, их не много, это не пальба, а казнь. И там Демьян, а я удаляюсь от него. Он жив хоть? Жив?

Но язык непослушный, тяжелый. Я не понимаю, куда Ян несет меня, то проваливаюсь в темную бездну, то выныриваю из нее буквально на секунду, чтобы увидеть грязное крыльцо, холл, и, наконец, ощущаю под собой твердую лавку, а на лбу холодную ладонь.

ЭПИЛОГ

ЭПИЛОГ

На завтрак яичница с беконом и хрустящие тосты. С джемом. И апельсиновый сок. И кофе.

По кухне уже поплыл этот головокружительный аромат, и желудок жалобно сжался.

Так есть хочется, но без мужа я за стол не сажусь теперь. Он это знает. Поэтому всегда приезжает вовремя, где бы ни был.

Чтобы голодной меня не оставить.

Выключила плиту и накрыла сковороду прозрачной крышкой, отошла, чтобы не соблазняться.

На столе две плоские белые тарелки и приборы. В высокой стеклянной вазе вчерашняя роза, сегодня должна быть новая.

Придвинула к себе видеоняню и заглянула в экран.

Мое солнце еще спит, во сне раскинул ручки и приоткрыл рот. Вместе с видеоняней дошла до холодильника, достала молоко.

Пора и Захару готовить завтрак, у него подъем через полчаса.

Захар. Имя сыну выбрали в честь отца Демьяна, а еще муж уверяет, что наш малыш в деда пошел, ярко-синие глаза и темные волосы.