— Я бы хотел, чтобы мы были одни, — пробормотал он, сжимая мою задницу. — Прошлой ночью у меня была только рука.

Я ухмыльнулась, чтобы скрыть желание, разгорающееся у меня между ног.

— И о чем же ты фантазировал?

— Я не фантазировал. Я вспоминал. — В его глазах светилась похоть. — Я прокручивал каждое прикосновение, каждое облизывание, каждый укус, каждый трах. Твои сиськи в моих руках, когда ты скакала на мне. Твоя задница в моих руках, когда я оседлал тебя.

Мое дыхание сбилось.

— Если ты не прекратишь болтать, то когда мы войдем в студию, всем станет очевидно, чем мы занимались.

— Мы ничем не занимаемся. Я едва прикоснулся к тебе.

— И все же, — я встала на цыпочки, коснулась его губами и прошептала: — Я мокрая и раскрасневшаяся. — Я посмотрела вниз на его промежность. — А вы, мистер О'Ди, щеголяете с набухшей «шишкой».

Туман, наконец, рассеялся в глазах Киллиана, и он выругался, отпуская меня. Бросив на меня раздраженный взгляд, он указал в конец коридора.

— Ты. Иди. Я догоню.

Моя улыбка была полна озорства.

— Не веди себя так, словно это моя вина. Ты сам это начал.

Я рассмеялась под его взглядом и пошла прочь. Через несколько шагов оглянулась через плечо и обнаружила, что он за мной наблюдает.

Хищно смотрит на меня с обещанием во взгляде.

Я вздрогнула, с нетерпением ожидая, когда он выполнит это обещание.

Когда я добралась до студии, Ева заглянула мне за плечо.

— Где мистер О'Ди?

— О, его кто-то остановил что-то спросить. Он будет через минуту. — Я улыбнулась Оливеру. — Привет, Ева познакомила тебя с парнями?

— Да, все вступления сделаны, — дружелюбно сказал Оливер. — Ты готова поработать над «На ветру»?

Из всех песен, которые ребята должны были услышать, эта подходила больше всего. Я сглотнула, чувствуя нервозность.