— Спасибо, — набрала я сообщение и резво так подняла полотняную сумку-холодильник за ручки. — О-п-ля…
Вес, как у гантели — чуть руку не оторвало. Однозначно, еще и бутылку шампанского сунула. Сейчас сяду в первый сугроб, соберу местных бомжей и буду скандировать “С наступающим!” С наступающим издецом… И холодцом.
До метро не дотащу эту тяжесть. Нужно вызвать такси. Никуда ж не спешу — да хоть до Нового года в пробке простоим. В тепле и не в обиде, что одна. Пусть таксист матюгается хоть до луны и обратно — в мыслях старому году я сказала все это и еще больше. Нормально проводить себя не дал, вот подлец!
Испугался, старый година, что такая красивая женщина вдруг начнет материться — такси нашлось сразу, успеть бы теперь за семь минут дождаться лифта. Он все это время дверьми хлопал внизу. Шестой этаж — вниз не вверх, но под тяжестью сумки плечо отвалится, даже если сумею просунуть дутый рукав куртки в кольцо ручек. Топ-шлеп, топ-звяк…
— Слушайте, что вы лифт ломаете?! — напустилась я на малолетних хулиганок.
На вид приличные девочки-первоклассницы первоклассно держали двери и лаяли. Нет, не они и даже не я. Лай был собачий — визгливый…
— Там собака! — закричали они мне. — Выходи! Слышишь, выходи! — орали уже в лифт.
— Мы уже на третий этаж с ней ездили, — обратилась ко мне с объяснениями девочка со съехавшей на бок шапкой с помпоном. — Боится…
— Чего? — не поняла я.
— Выйти!
— Ваша собака? — переспросила ее нервно.
— Не наша! Без поводка.
— Но в ошейнике!
— Отойдите! Да двери держите! — сунулась я в лифт.
Боже мой, это вообще кто?
— Какое чу…
Я долго решала, какое слово произнести: чудо или чудовище.
Собственно сейчас это было скорее посмешище. Или еще хуже — позор собачьим породам… Или хотя бы шнауцерам, которые перец с солью. Вот сейчас эти два вершка без горшка непробиваемой седины стояли дыбом, уши висели, а хвост размазывал в лифте талый снег, вылезший из-под разбросанных на полу газет.
— Чу-чу-чу! — заговорила я с пустолаем. — Дай я тебя возьму…
Кусит или не кусит — вот в чем вопрос уходящего года.