- Что-то все такое вкусное, аж глаза разбегаются, - противно охает Тина и оглядывает стол. - С чего мне начать? Виктор, поухаживаешь?

Он молча накладывает ей салат.

Исподлобья кошусь на него. Представляю, что он, правда, на ней женится и от этой мысли неприятно шевелятся волосы на голове, может, дед и не видит, но вижу я. Что она не нужна ему, так на любимых девушек не смотрят.

- Тина, попробуй горячее, - предлагает Регина, - молочный ягненок с помидорами и перцем, по моему личному рецепту.

- Даже не знаю, Регина, - Тина откидывается в кресле и с сомнением изучает блюда. - У меня особая диета, мне не все можно есть.

- По здоровью? - беспокоится Регина.

- Можно и так сказать. На днях была у врача. И вот, так получилось. Срок четыре недели. Так…нас можно поздравить, да Виктор?

Виктор давится огурцом. Поворачивается на нее.

За столом тишина провисает, слышно даже, как тикают большие настенные часы. Тина развалилась в кресле, словно королева, с видом победительницы накручивает на палец каштановую прядку.

Изо всех сил сжимаю вилку.

Ушам не верю.

- Да что ты говоришь! - Регина в изумлении прикрывает ладошкой рот. - Четыре недели? Боже мой. Виктор, а ты почему молчал?

- А Виктор не знал, - журчит Тина. - Саму вот буквально вчера обрадовали.

Взглядом обвожу собравшихся. Мрачную троицу Рождественских, довольного деда, удивленную Регину с сестрой, и машинально отодвигаю тарелку.

- Я сейчас, извините, - встаю и бегу почти.

Выскальзываю из столовой. И несусь к лестнице, и перед глазами почему-то эта проклятая пелена стоит.

Глава 42

Глава 42

Застегиваю молнию на спортивной сумке и подхожу к двери, оглядываюсь.

Я в этой комнате жила так мало, так и не привыкла считать ее своей.