- Не верь, он прожорливый, - не поворачиваясь, тут же говорит Ник и звякает приборами в открытом ящике, - вся семья работает на кашу для Виктора.

- Поэтому я сильнее я тебя.

- А я что, худой? - Ник оборачивается и слегка разводит руки в стороны, и я невольно смотрю на его свободную рубашку.

Она тело не обтягивает, как футболка Виктора, под которой можно все его литые мышцы разглядеть, он не такой качок, как брат, но видно, что тренированный, и фигура у них в целом одинаковая - широкие плечи и узкие бедра - эталон мужской привлекательности и красоты.

Поднимаю взгляд к его озабоченному лицу и закусываю губу, чтобы не усмехнуться, он всерьез спрашивает, не худой ли он, и моего ответа ждет.

- Да, Николас, ты худой, - за меня говорит Виктор и подтягивает к себе пластиковый контейнер с “Цезарем”. - Вилку дай.

Ник брякает приборами по стойке. Наклоняется ближе ко мне.

- Лапушка, поешь пока, - предлагает, - а потом еще раз позвоним. И приедет человечек. Я же не худой?

- Нет, - хмыкаю и беру вилку.

Нас откроют, я не сомневаюсь. Вот только когда, утром?

Кошусь на шашлык и прошу еще нож.

Отпиваю сок и аккуратно режу мясо на кусочки, медленно жую каждый и слушаю разговор братьев.

Обсуждают меня. Мой дом и то, что если я хочу жить отдельно - это мое право, но только дед согласия на брак не даст, и папа на их матери не женится.

И это какой-то почти семейный разговор, тихий, мирный, и при мне, машинально краду помидорку из салата Виктора и ем, и запиваю соком, и, кажется, что если бы они общались так со мной всегда, на равных и прозрачно, без секретов, мы бы подружились.

А потом вспоминаю, что рядом два мужчины, и секс у меня был с каждым. И понимаю, что дружить мы не будем, скорее уж дед решит, что их многовековые традиции ерунда, и во главе семьи встану я.

А еще Виктор, наверное, скоро женится, на Тине. И будут они воспитывать малыша, и Николас женится, и Арон, только я не выйду замуж.

Потому, что не представляю теперь, как и с кем мне целоваться, и обниматься, и как смотреть и слушать, если у этого человека не будет каштановых волос и темных глаз, и фамилии Рождественский.

- Вкусно? - Ник усмехается, заметив, что я тянусь ко второму кусочку шашлыка. Вытирает губы салфеткой и берет телефон. - Кетчуп забыл, - он спохватывается и поднимается, набирает номер и отходит к холодильнику. Ставит передо мной стеклянную бутылку с соусом. Хмурит брови, прижимая телефон к уху. Смотрит на Виктора. И ведет подбородком. - Он сотку выключил. Абонент недоступен.

Сжимаю бутылку с кетчупом.

Всё, не приедет человечек.