– Тебе не хватило уверенности во мне, Олесь, – жестко отрезаю я, не дав ей закончить.

– И ты снова прав. Но то, что случилось… – она прерывается, чтобы сделать вдох. – Позволило мне взглянуть на себя и свои поступки твоими глазами и увидеть, насколько я была эгоистична и несправедлива. У меня не было права решать за тебя. Это нечестно и жестоко.

Наши взгляды снова сталкиваются, я читаю в ее глазах робкое ожидание, понятия не имея, чего она ещё от меня хочет. Все, что мог, я давно ей отдал.

– Ты меня никогда не простишь? – тихо спрашивает она.

– Олесь, я не злился на тебя ни минуты, – отвечаю я, и ее глаза недоверчиво распахиваются. – Только на самого себя. Ты – это ты, и я отлично понимал, с кем имею дело. Пусть не сразу, но я признал свои ошибки.

– Ты все делал правильно, – запальчиво заявляет Олеся, сжимая свои пальцы в замок.

– Брось, малыш, ты так не думаешь, иначе бы не сбежала, – иронично оспариваю я. Она многозначительно помалкивает, не пытаясь опротестовать мои слова. Не сговариваясь, мы садимся на лавку под раскидистой березой. Между нами сантиметров двадцать, словно мы гребаные школьники, тайком сбежавшие с уроков.

– Хочешь, поговорим о моих страхах? – предлагаю я, заставив Веснушку онеметь от изумления. – Не смотри так. Не боятся только сумасшедшие. Ты обвиняла меня в чрезмерном контроле, гиперопеке, повышенном внимании и даже деспотизме. Признаю, все это имело место быть и базировалось на банальном страхе. Трагический случай с Вадимом оставил определенные последствия. Мы были знакомы много лет, но я никогда не замечал за ним ничего из того, о чем ты мне в последствии рассказала. Но вы с первой встречи удивительным образом нашли общий язык. Складывая одно с другим, я непроизвольно проводил параллели и меня до жути пугало твое упрямое молчание. Ты закрылась, а я ничего не мог сделать, чтобы пробиться через глухую стену. Именно поэтому возникла слегка маниакальная потребность ограждать тебя от любой опасности, стресса и даже от самой себя. А когда ты ушла, оставив на прощание записку и обручальное кольцо, я едва не свихнулся от страха, что ты сдуру сотворишь с собой что-нибудь, влезешь в небезопасную спасительную миссию или, как планировала, отправишься покорять небо.

– Я собиралась, – виновато признается Веснушка и, протянув руку, нерешительно касается моей ладони. Ее пальцы тёплые и дрожащие от волнения. Я чувствую кожей ее скачущий пульс и реагирую так же как всегда – хочу обнять, успокоить, закинуть на плечо, отнести в свою берлогу и сотворить с ней кучу неприличных вещей. Но ничего из этого я не сделаю. – Мы же пытались, Саш? – ее взгляд настойчиво находит мой.