Когда возвращаюсь с необходимым, понимаю, что девушка заперлась и категорически не хочет мне открывать. Ладно, пусть сама занимается.

— Я вещи возле двери положил, — говорю громко. — Как закончишь, приходи на кухню.

Сам же отправляюсь переодеваться и чай заваривать. Ощущение, что промёрз насквозь. Надеюсь, не заболею. Заварив чай, сел и прислушался. Только сейчас понял, что из ванной не доносится звуков льющейся воды. Напрягся. Вдруг девчонка с собой сделать что удумала, а я и не догадался сразу!

Подхожу к ванной и стучу, ощущая, как внутри потряхивает от напряжения.

— Эй, у тебя там всё нормально?

Тишина.

— Ты хоть знак подай. Постучи два раза, если всё в порядке.

Но стука я не слышу. Полотенце с рубашкой так и лежат в коридоре возле двери. Внутри начинает тревога пружиной разворачиваться. И зачем я её одну оставил? Видел же, в каком девушка состоянии.

— Слушай, если ты мне сейчас не откроешь, я дверь вышибу, — предупреждаю, а сам уже в панику ударяться начинаю. Взял, блин, под защиту.

Выжидаю секунд двадцать и плечом на дверь наваливаюсь. Под моим весом замок сдаётся очень быстро. Вваливаюсь внутрь и вижу, что девушка сидит в пустой ванне, обхватив колени руками и уткнувшись в них лицом, беззвучно плачет. Её трясёт так, что плитка под ванной вибрирует.

— Эй…

Как к ней подход, блин, найти?

— Почему не искупалась? Ты же заболеешь, — не знаю, что ещё сказать. Не умею я с женским полом.

Реакции на меня ноль. И, что делать прикажете?

— Так, давай я тебе помогу, — пытаюсь дотронуться до девушки, но от моего прикосновения она шарахается, как от калёного железа.

— Слушай, нельзя так, — делаю ещё одну попытку её вразумить. — Ты хоть в сухое переоденься. Не хочешь ванну, пойдём чай пить с вареньем. Тебе согреться надо.

Отмечаю про себя, что она так и сидит в платке. Только обувь сняла, которую на пороге оставлять отказалась. Как будто я её украсть мог.

Молча выношу сапоги в прихожую. У девочки явно истерика, а я не знаю, что с этим делать. Обычно в фильмах пощёчины помогают, но с ней это не вариант. Я вообще лишний раз дунуть в её сторону боюсь, чтобы не испугать ещё больше. Да и силу мне трудно будет рассчитать. Я своей лапой могу ей и голову напрочь снести.

Смотрю на девушку, сжавшуюся в комочек. В огромных каре-зелёных глазах застыли слёзы, губы дрожат, она всхлипывает надрывно каждые десять секунд, и на этом всё. Больше никаких звуков.

— Так, давай-ка подниматься, — хватаю девчонку подмышки и пытаюсь на ноги поставить. Бесполезно. Она начинает вести себя как дикая кошка. Вырывается, руками по мне молотит и захлёбывается в собственных рыданиях.