Идя рядом, Дэниел поправил рубашку.

— Просто хочу быть готовым на случай, если меня снова схватят.

Люциан хохотнул.

— Я предпочитаю держать тебя в постоянном страхе.

Дэниел не отвечал, пока они не дошли до ступеней.

— Я не хотел пугать сиделку. Я не знал, что она будет там.

— Не важно. — Люциан преодолел порыв развернуться и столкнуть Дэниела с лестницы. — Ты всю свою жизнь делаешь то, что не хочешь.

— Это несколько грубо.

— Правда не всегда приятна.

Повисло минутное молчание, пока Дэниел не ответил:

— Это так.

Они не разговаривали остаток пути до третьего этажа, но Люциан остановил его прежде, чем они повернули в короткий коридор, ведущий к комнате Мэдди.

— Если моя сестра почувствует беспокойство или занервничает, ты немедленно уйдешь.

Дэниел повернулся к нему.

— Ты знаешь, что я бы никогда не причинил вреда Мэдди и не стал бы нервировать ее. Тебе не надо повторять мне это дважды.

Глубоко вздохнув. Люциан стиснул зубы, посмотрев в сторону. Дэниел не врал. Хотя Люциан и не любил этого маленького засранца, Дэниел переживал о Мэдди. Всегда. А Мэдди переживала о нем. Это была единственная причина, по которой он был тут.

— Идем, — прорычал Люциан.

Дверь в комнату Мэдди была открыта. Сестра сидела за мольбертом и рисовала. Сегодня это казалось половиной детского лица. Может быть. На сестре было милое платье, но не ее он заметил первой. Сначала он увидел Джулию. Насколько это было нормально?

Она стояла рядом с Мэдди, ее длинные, густые, волнистые волосы свободно струились вокруг лица. Боже, кажется, она слишком редко носила их распущенными. Он хотел зарыться в них рукой, сжать пряди в кулак… Проклятье, нужно было срочно сосредоточиться на чем-то другом, иначе он рисковал быстрее молнии отступиться от тех слов, что сказал ей прошлой ночью.

Джулия обернулась, когда они вошли, ее взгляд задержался на Люциане, прежде чем она посмотрела на Дэниела.