– Да-а-а? – протянула я с приятнейшей улыбкой санитара, который манил пальчиком сбежавшего больного. – Ну, не знаю… насчет тебя я и не сомневалась. У тебя явно какие-то инопланетные гены есть, Дэн. И у родственников твоих тоже. – Мне вспомнился супермолодящийся крутой дедушка, владелец ночного клуба, утонченно-жесткий Гарри в дорогом костюме и сумасбродная Инга. – А вот я с Земли – это точно. Короче, придумать такое… Не каждому дано. Тебе бы организатором вечеринок быть и праздников. Смерчинский, ты готовый тамада. Что ты смеешься? Ты правда классный.

– Не хочу быть тамадой. Мне это неинтересно, – твердо отказался он от моего предложение. – Одно дело – готовить что-то для близкого человека, а другое – для посторонних личностей.

– То есть ты все делаешь… Как это говорится… По вдохновению?

– Да. И только тогда, когда я этого действительно хочу, – признался он.

– Да ты творческая личность! Поэтому ты такой странный!

– Я не занимаюсь творческой деятельностью.

– А чем ты занимаешься?

– Просто живу.

– Вот оно ка-а-ак, – протянула я, наслаждаясь каждой клеточкой своего тела нашей водной прогулкой. – А я для тебя – близкий человек? – спросила я, затаив на всякий случай дыхание.

– Мне трудно это признать, но да, – ответил он уже с печальным взглядом умудренного взглядом главврача все той же клиники, у которого на приеме сидели не менее печальные родственники больного, готовящиеся услышать печальную правду. Дэну только очков на носу не хватало. – Но мы пока только в начале пути, – добавил он многозначительно. – Наши отношения только начались, и вся близость еще только впереди.

– Знаю я, о какой близости ты подумал, – проворчала я.

– Ой, Маша. И для кого из нас эта тема больная? – Смерч вновь взялся за весла. – Я имел духовную близость. А ты?

– Я тоже, – глядя на него честными глазами, сказала я, почувствовав себя не в своей тарелке.

– Не заостряй ты на этом внимания, – посоветовал он мне, делая мощные гребки. – Пусть все идет, как идет.

Эх, Смерчик, у меня ум за разум идет. Может быть, я боюсь.

– А я для тебя? – спросил он вдруг.

– Что ты для меня? – не поняла я сначала.

– Близкий?