«Дурак», – возмутилась она про себя, подумав – и тут же испугавшись этой мысли, – что у Ника отличная фигура и, наверное, к его плечу тепло прижиматься ночью, лежа с этим парнем в одной постели под одним одеялом.

– Как пошло.

– Не пошло, а жизненно, – не смутился Кларский. Нервничать он перестал и находился в более менее благостном расположении духа. – Пошло было, когда ты меня пыталась раздеть. Не помнишь? Ах да, ты же была под наркотой, – хмыкнул он. – Ну, так как тебе мое предложение?

– Спасибо. Не надо. Никита? – позвала она его через полминуты молчания.

– Что?

– А почему тогда, когда я наглоталась этого наркотического коктейля и приставала к тебе, ты ничего не сделал со мной? – поинтересовалась она. Этот вопрос ее очень мучил.

– Потому что ты стремная.

– Что-о-о? – вскрикнула девушка тут же. Ее разозленный вид позабавил Ника, и он впервые за несколько дней искренне улыбнулся. – Потому что я нормальный мужик, а не извращенец, – добавил он.

– Да большая половина, как ты сказал, нормальных мужиков, не долго думала бы, что делать! – возразила Ника с жаром.

– Значит, я отношусь к их меньшей половине, – отозвался Никита. Девушка облизала малиновые губы, пересохшие от того, что Ник находился рядом, он увидел это, и ему тут же вздумалось поцеловать их.

«А может быть, я и ненормальный», – подумал он, медленно проводя ладонью по спине спутницы, обтянутой тонкой черной тканью.

Наверное, он зря сделал это, и сколько бы потом Ник не рефлексировал по этому поводу, он все больше и больше понимал, что то, что он натворил, было угодно самой судьбе. В нее молодой человек не переставал верить несмотря ни на что. Наверное, ему и Ольге было не суждено быть вместе. Иначе, почему та, которую он любил, считал ангелом и защищал даже от собственного брата, так внезапно появилась в этом месте?

Ника положила руку ему на грудь, завороженно глядя в серые глаза, взгляд которых был не напряженным, не хмурым, не злым, а спокойным. В этот волшебный момент ее с большой силой тянуло к этому человеку, и было неважно, что вокруг них находятся люди – она все равно не слышала их голосов и не видела их лиц.

Никита, ни слова не говоря, коснулся малиновых губ своей лже-подруги, думая, что, если бы сейчас она начала приставать к нему, как в тот вечер и ту ночь, он бы не удержался. Ника вздохнула, приказывая себе стоять на месте и не двигаться: ни отталкивать парня, но и ни льнуть к нему. Сначала ей показалось, что ее персональный мучитель расстроен, и девушке стало жалко его. Дядя Укроп хоть и мерзкий дурак, но все равно вроде бы как человек, и жить ему, кажется, ой, как не просто. А потом ее захватили совершенно другие чувства.