– Тогда я принесу тебе саке, а ты меня выслушаешь, – сказал Микаэль, отчаянно думая, что, если Марине так нравился он во время их мобильно-интернетной переписки, когда выдавал себя за Черри, то, может быть, признавшись, он сможет оставить хоть какой-то след в душе этой девушки?

Брюнетка кивнула. А Ланде, включив спокойную, размеренную и очень красивую фолк-музыку то ли с кельтскими этническими мотивами, то ли с поистине эльфийскими, пригласил девушку за низкий столик, на котором высились самые разные декоративные свечи.

– Ух ты, какие милые. Давай зажжем? – попросила любопытная Марина, охочая до всяких безделушек.

– Если хочешь – давай, – согласился хозяин комнаты. Он исполнил пожелание девушки и, чуть подумав, зажег и ароматические палочки, привезенные им из Индии – по комнате тут же поплыл чуть тяжеловатый, обволакивающий, но приятный запах лаванды.

После парень сходил на кухню и, удивившись тому, что квартира опустела (гости во главе с неугомонным Черри оставили лишь кучу мусора и жуткий беспорядок), достал рисовое японское вино и специальные небольшие глиняные пиалы для него. Он подумал, что неплохо было бы увидеть на столе и суши, однако за их неимением пришлось прихватить с собой фрукты в корзинке.

«Я сейчас все ей расскажу. Пусть все знает», – напряженно думал он все время: и когда был на кухне, и когда шагал по квартире, и когда очутился вновь в своей комнате. Марина сидела перед ним на коленях за низким столиком и пробовала саке.

– Нравится? – спросил парень почти обреченно. Из своей пиалы саке он едва пригубил.

– Да-а-а. Необычный вкус. Слушай, так здорово. Знаешь, кем ты мне кажешься?

– Кем? – чуть не пролил свое рисовое вино парень.

– Человеком мира, – известила его Марина, рассматривая стену с фотографиями. – Пока тебя не было, я все-все увидела! Ты в разных странах был!

– М-м-м, а это у тебя что такое? Тоже фото? – заинтересовалась девушка, узрев небольшую угловую полочку, примостившуюся рядом со шкафом и высоким зеркалом, около которого Ланде, глядя на себя, часто разучивал какую-нибудь роль. На полочке стояло несколько фотографий в тонких металлических рамках.

– А их я не видела! – радостно сказала девушка, чувствуя слабое вяжущее приятное послевкусие.

Марина, не дожидаясь ответа парня, легко вскочила, не забыв обнять головокружение, подошла к полочке и стала разглядывать снимки, где преимущественно был изображен Микаэль в разные годы своей жизни: то один, то с Черри, то с родителями, то с какой-то пожилой улыбчивой женщиной – своей няней, то с высоким беловолосым и очень светлокожим мужчиной с суровым худым лицом, подозрительно похожим на безбородого байкера.