Впрочем, легче ли?! Наверное, это сродни больному зубу — он ноет и изводит каждый день, лишая сил и покоя и пугая возможными последствиями, но стоит его вырвать — боль остаётся, но уже другая, и можно быть уверенным в том, что она рано или поздно закончится…

Я бесцельно бродила по территории предприятия, вспоминая свою наивную решимость работать вместе с Тохой… Сколько времени с тех пор утекло? Судя по ощущениям — целая маленькая жизнь…

Прошла по галереям и крытым проходам-катакомбам, куда мы сбегали с Денисом для того, чтобы побыть вдвоём… Прогулялась по своему цеху, одним глазком заглянула в грануляторную… Свернула к Ивану Ильичу, попила с ним чаю в крошечном кабинете мастеров смен, зашла в комнату отдыха, попрощалась с девчонками, с которыми не так давно работала бок о бок на жарких лерах…

Я никогда не забуду это время. Эти огромные окна цеха, этот шум, этих людей. Свою первую радость от того, что меня взяли сюда на работу, свой восторг, когда Денис одним днём перевёл меня к себе в офис, свою тихую светлую грусть сейчас, при увольнении… Почему-то это были лучшие месяцы моей жизни. Самые непредсказуемые и яркие, окрашенные безумными оттенками перламутровых красок… Это всё не повторится никогда. Останется в памяти сказочным безумством и неправдоподобным счастьем.

Вряд ли я когда-нибудь сумею сотворить похожую глупость… Да и подобная возможность вряд ли предоставится.

Если только… Нет. Нереально.

Вернулась на рабочее место уже после обеда. На Галину Фёдоровну почти не смотрела, но чувствовала на себе её пристальный жалостливый взгляд… Наверное, она — единственный человек, перед кем мне было сейчас бескончно стыдно. За всё…

Мобильник, брошенный на столе, пестрел непринятыми звонками и сообщениями. Большинство от Тохи, что, в общем-то, было ожидаемо; несколько звонков с неизвестных номеров, скорее всего из отдела кадров; пять пропущенных от Дениса…

Моргнула несколько раз, отгоняя наваждение и ощущая, как резко кончается кислород на всём этаже… Сердце защемило, подпрыгнуло к горлу, бешено застучало в висках, рухнуло под ноги, почти перестав биться…

Едва не рассмеялась, ощущая какую-то жестокую горечь: я же прекрасно понимаю, зачем он звонил — лишний раз сказать мне, какая я беспросветная дура, раз решила уволиться… Но даже это я сейчас выслушала бы с благодарностью, лишь бы услышать его голос…

— Анна Константиновна, приходил Антон Геннадьевич, — Галя опустила глаза в монитор. — В плохом настроении… И Олег Сергеевич зайти просил.

— Угу, — я пробежала глазами Тохины сообщения.