– Скажешь тоже! Я уже совершеннолетняя. Не нужно за мной присматривать, – буркнула девушка, а пальцы привычно запутались в волосах и рефлекторно Фрося принялась плести косу. Черт, резинки ведь нет.

– Угу, взрослая, согласен, – хмыкнул Ирбис.

Девушка невольно проследила взглядом за рукой Тихона. Та нырнула в карман пальто, и в следующий миг перед носом Фроси появилась черная резинка для волос. Обычная, крепкая, именно такая, которыми привыкла пользоваться Виткинчук.

– Взрослая, а резинки теряешь, как в детстве, – продолжал говорить Тихон, ловко и настойчиво отобрал у Фроси кончик косы и повязал резинку. Фрося даже рот открыла от удивления. Ирбис и косички? Это прям, мягко говоря, неожиданно.

– Откуда добро? Не буду я пользоваться обносками твоих баб, Ирбис! – пропыхтела Фрося, и даже стало обидно. А ведь она привыкла. И даже приучила себя к мысли, что Тихон Ирбис красавчик и бабник, что это нормально, когда холостой парень встречается с разными девушками для определенных целей.

Фрося не успела стянуть резинку с косы, а парень уже щелкнул ее по носу.

– Она новая. Носи спокойно, – подмигнул Ирбис.

– Виткинчук! Если вы со своим бойфрендом все обсудили, жду вас в аудитории! – голос преподавателя заставил Фросю вздрогнуть.

Елки-палки! Она катастрофически опоздала!

– Игорь Павлович, он не мой...! – начала говорить Фрося.

– Беги, Рыжик, – хмыкнул Тихон, а Фрося готова была поспорить на свою зачетку, что Ирбис взглянул на Котика как на потенциального врага. – Буду ждать, как договорились.

И, как назло, Котик Игорь Павлович галантно придержал для нее дверь, еще и демонстративно посмотрел на часы, вскинув запястье.

Фрося прошмыгнула в аудиторию. Чертов Ирбис! Вот чего он привязался, а? Она и сама прекрасно добралась бы к дяде Алеку и тете Маше. Пусть и ехать за город около часа, в один из пригородных поселков. Домой заезжать не нужно, вещи для выходных на природе уже собраны, осталось только купить парочку гигиенических средств. Но об этом Фрося хотела позаботиться после занятий. А здесь... чертов Ирбис!

Фрося все еще злилась, когда торопливо делала конспект лекции. И даже не замечала, как пальцы свободной руки теребят ту самую резинку, что повязал на ее косу Тихон Ирбис.

* * *

– Здравствуй, Тиша! – визгливый голос заставил Ирбиса поморщиться.

Только близкие могли называть его так ласково, только родные ему люди. А Измайлова не входила в эту категорию. Потому обращение резало слух.

– Я – Тихон. Забыла, как меня звать, Яна? – насмешливая улыбка коснулась жестких губ, но глаза парня выражали недовольство.