— Ну, скорее всего, собирать по кусочкам свое разбитое сердце.

— Ох, милая, — говорит Лиза с жалостью, быстро спуская ногу с шезлонга на теплый песок побережья. Взяв меня за руку, она продолжает: — Прости, детка. Может он все-таки решит остаться.

Я пытаюсь быть безразличной и скрыть слезы, поэтому отворачиваюсь в сторону и показываю ей скрещенные пальцы.

— Будем надеяться. Я все верю, что найдется что-то, что пересилит его любовь к джунглям.

Взгляд Лизы смягчается.

— Ты его любишь, Мойра?

— Ты как всегда точна, сестренка. Но моя любовь полностью односторонняя.

Она наклоняется, тянется к сумкам и достает оттуда пару бутылок пива. Протягивает одну мне и говорит приободряющим тоном:

— Рано делать выводы. Год — это большой срок. Чувства — такая штука, сегодня нет, а завтра есть. Все будет хорошо.

— Его тоска и грусть по дому могут стать сильнее, — подмечаю я, стискивая бутылку настолько сильно, что белеют костяшки на пальцах. Затем делаю глоток и подставляю лицо ласковому солнцу Каролины, теплые лучи которого нежно ласкают и проникают в меня, согревая изнутри.

— Нет, я просто смотрю со стороны, и это мое мнение. Я думаю, ты ошибаешься, и у Зака есть чувства к тебе!

Я резко поворачиваю голову и поспешно спрашиваю:

— Что ты имеешь в виду?

Она кивком указывает, что к нам направляется Зак.

Его глаза осматривают мое тело, и на лице играет чувственная улыбка. Взгляд наполнен теплом и желанием, он проводит рукой по влажным волосам. Боже, насколько же он прекрасен.

Зак не отводит от меня взгляда на протяжении всего времени, пока идет до шезлонгов, и Лиза шепчет мне:

— Боже… даже отсюда я вижу, что вам просто необходима отдельная комната прямо сейчас.

Я усмехаюсь. Зак подходит, открывает кулер и достает холодное пиво.

— Хорошо поплавал? — щурясь от солнца, спрашиваю я.

— Да, но было бы куда лучше, если бы ты была там со мной, — говорит он с лукавой улыбкой.