У подножия лестницы она жестом остановила его и с опаской оглядела внутренний дворик. На цветах поблескивала роса, в фонтанчике, около которого спал Феликс, мирно журчала вода, а на одной из пустых скамеек лежал забытый журнал. Первые лучи солнца падали на выложенные камнями дорожки, и Матео больше чем когда-либо захотелось не уйти, а остаться. Однако Бьянка настороженно продолжила путь, стараясь держаться как можно ближе к кустам.

— А Феликс? — спросил Матео, глядя, как пес заворочался во сне.

— Его Мария привезет.

— Вот поэтому он тебя и боится!

— Тише!! — шикнула Бьянка и, схватив его за руку, целеустремленно потащила вперед.

Несмотря на ранний час и внезапное пробуждение, спать Матео совсем не хотелось. Более того, встревоженный вид Бьянки, ее нервный шепот, торопливые движения и отрывистые жесты его заметно развеселили.

— Мы от кого-то прячемся? — усмехнулся он.

— Тебя, идиота, спасаем, — проворчала она и, отпустив его руку, нырнула в арочный пролет.

— И от чего же?

— Доброе утро, дети!..

На крыльце стоял бодрый и крайне довольный дон Диего. Бьянка вздрогнула и, внезапно сникнув, замерла на месте.

— Вы куда? — спросил он.

Матео только пожал плечами. Он и сам не особо понял, куда они собрались. Самое правильное — сказать, что они просто сбегали, но говорить он этого не стал. Бьянка же виновато опустила голову, как ребенок, пойманный около съеденной коробки конфет, и тоже ничего не ответила.

— Иди-ка в дом, Бьянка, — сказал ее отец.

— Но, папа… — пробормотала она, судорожно сжимая пальцы.

Как Матео уже заметил, пальцы были у нее чем-то вроде индикатора душевного состояния. Волнуясь или нервничая, она их то и дело сжимала или, если позволяли обстоятельства, начинала стучать ими по какой-нибудь поверхности: столу, окну, его колену. И чем сильнее она это делала, тем, по ее мнению, хуже были дела. Вот, например, сейчас, она сцепила их так отчаянно, что кончики пальцев заметно побелели. И ничего хорошего это не означало…

— Иди в дом! — повторил дон Диего голосом, отметающим все возможные возражения.

Под его тяжелым взглядом Бьянка угрюмо развернусь и шагнула назад в арочный пролет.

— Пойдем, Матео!..

— Нет, — отрезал ее отец, — ты иди одна, а мы с Матео немного поговорим.