— Звучит неплохо, — сказал он, улыбнувшись.

Он поцеловал меня в нос, развернул и хлопнул по заду, заставляя идти. Я взвизгнула, а Кейл рассмеялся.

— Тебе идет моя одежда, — пробормотал он, когда я, обогнав его, свернула на кухню.

Я усмехнулась.

— Ты так говоришь только потому, что у меня под ней ничего нет.

Руки обняли меня за талию, пока я продолжала готовить бутерброды, и через ткань футболки Кейл погладил мою грудь, заставляя меня стонать, а мои соски затвердеть.

— Ты больше ничего не наденешь, когда будешь здесь, — прошептал он мне на ухо. — Это мое условие.

Я фыркнула.

— У всех здесь есть условия, которые я должна соблюдать?

Кейл рассмеялся и поцеловал меня в затылок, опуская руки на бедра.

— Похоже на то.

Я положила голову ему на грудь и улыбнулась.

— К счастью, эти условия я могу терпеть.

Смех Кейла превратился в низкий рокот, от которого его грудь завибрировала. Уютная тишина повисла между нами, пока мы ели бутерброды, прислонившись к кухонному столу, Кейл держал меня одной рукой, а другой бутерброд.

— Тебе кажется, что мы сказали все, что нужно было сказать? — спросила я, когда мы закончили есть.

Сидя за кухонным столом, Кейл покачал головой.

— Ты объяснила мне, почему все это сделала, и, хотя мне это не нравится, я все понимаю. Знаю, тебе нужно, чтобы и я объяснил свои действия, но сначала я хочу, чтобы ты услышала то, что я действительно чувствую от всего сердца.

Я облизнула губы.

— Ладно.

— Малышка Лейни, — прошептал он, когда я села к нему на колени и обвила руками его шею, — я никогда не говорил тебе этого трезвым, но я люблю тебя. Я любил тебя очень долго, и мне очень жаль, что я не сказал тебе об этом раньше.