– Нельзя грести всех под одну гребенку, заявлять, что люди для тебя недостаточно хороши, а потом просто исчезать. Если ты ко всем так относишься, то я удивлен, что у тебя в принципе есть друзья, – неожиданно подал голос Эзра, не поднимая глаз от своего пива.

Все дружно затаили дыхание, включая меня. Понятно, что у моего брата разбито сердце, но нельзя же срываться на Скотте или на ком-то другом.

– Эзра, – прошипела я.

Тот лишь пожал плечами. Потом поднял бутылку с пивом ко рту и сделал пару больших глотков.

– Да все нормально, – пробормотал Скотт и снова начал крутить соломинку в коктейле, на этот раз так быстро, что в стакане забренчали кубики льда.

– Ладно, раз веселое настроение пошло слегка под откос… Кто-нибудь хочет потанцевать? – спросил Кэм, и Отис тут же вскочил.

Сойер и Исаак кивнули и тоже встали, а Доун потянулась к соседней нише, чтобы похлопать по плечу своего парня. Словно обладая шестым чувством, Спенсер с ухмылочкой развернулся к ней еще до того, как она успела до него дотронуться.

Я поднялась, чтобы выпустить ее, но, прежде чем успела сесть обратно, Кэм схватил меня за руку и потащил за собой. В поисках помощи я оглянулась на Блейка, но плясать с сотней человек на местами мокрой танцплощадке сто процентов относилось к вещам, которые не стоило пробовать с его коленом. Он встретился со мной взглядом, и я виновато поджала губы, пока меня уводил за собой другой парень.

Мы с Блейком договорились: пока никто не должен узнать, что между нами. Хотя сейчас я никак не могла понять, с чего мы вообще решили, что это хорошая идея. В ту секунду я бы что угодно отдала, лишь бы быть рядом с ним. Сесть к нему на колени. Почувствовать на себе его руки. Тем более что Блейк ни на мгновение не отрывал от меня взгляда. Ни когда Отис и Кэм закружили меня под какой-то электронный бит; ни когда Доун и Эверли попытались научить меня какому-то танцу, впрочем, при этом обе больше хохотали, чем танцевали. Ни когда я двигалась под музыку одна и смотрела при этом только на Блейка. Даже через всю танцплощадку я видела, как с каждой новой песней его глаза становились все темнее, как он снова и снова тяжело сглатывал и скользил взглядом вверх и вниз по моему телу. К щекам прилила кровь, когда я подумала о прошлой ночи. О его обещании. О его словах, которые тронули что-то, спрятавшееся глубоко во мне. О его губах на моих.

Мне пришлось отвернуться. Еще чуть-чуть, и я наверняка совершила бы какую-нибудь глупость.

– О! – внезапно воскликнул Отис. – Похоже, ему все-таки захотелось немного потанцевать.