– Раньше ты хорошо справлялась с этой ролью. Не выделывайся, я хочу это увидеть.

– Тебе надо – ты и закусывай.

Елисей наклоняется ближе, и я запрокидываю голову. Еще немного и распластаюсь на столе, как маринованная селедка.

– Я был рад, когда ты меня поцеловала. Не ожидал от тебя такого еще ближайшие лет сто.

– Ну вот и радовался бы молча.

– Разве это не идеальное место для первого поцелуя?

Блестящие пылинки покачиваются в рассеянных солнечных лучах ласкового солнца. Темные прямые ресницы Елисея прикрывают озорные глаза, которые безотрывно смотрят на мои губы. Тяжело сглатываю и закусываю нижнюю губу, не отдавая себе отчета в действиях. Сжимаю руку в кулак, цепляясь за рубашку Елисея. Он обхватывает ладонью мой затылок, придерживая голову. Удары сердца разносятся гулом по телу, и я уже не знаю, падаю я или лечу.

– А в этом и правда что-то есть, – тихо произносит Елисей.

Да! Прямая дорога к инфаркту!

Теплое дыхание с ароматом лимонных конфет уносит далеко-далеко. Частичный паралич не только тела, но и мозга связывает, точно смирительной рубашкой, когда Елисей целует меня в уголок губ, мягко прихватывая кожу. Напрягаю шею, подаваясь вперед, но Елисей вдруг отстраняется. Он хватает меня за плечи и возвращает в вертикальное положение.

– Как ощущения?

– Хочется тебя стукнуть, – без раздумий отвечаю я, опираясь о край стола.

– За то, что сделал, или за то, что не закончил?

Отворачиваюсь, глубоко вдыхая. Хороший вопрос.

– Вот так я себя чувствую, когда ты делаешь что-то, а потом сбегаешь, – поучительным тоном объясняет Елисей. – Не очень, да?

Расстроенно качаю головой, глядя на поцарапанную и выгоревшую доску:

– Я ведь не специально.

– Это не претензия, но я хочу, чтобы ты понимала… для меня все это не игра, Лана. И мне тоже непросто.

– Прости.

– Эй! – строго говорит он и шагает в сторону, чтобы поймать мой взгляд. – Я же сказал, что ни в чем тебя не обвиняю. Ты правильно сказала: всему свое время. Я не собираюсь умирать завтра, поэтому могу еще немного подождать.