- Не сомневаюсь. Ты именно так сейчас и поступаешь. Сбегаешь от Тимура. Однако он не женат. Одинок. Не обманывал. Не предавал. И любит тебя сильно. Настолько, что в эти минуты места себе не находит в огромном пустом доме, но дает тебе свободу выбора. Знает, что не переживет, если ты в итоге откажешь ему, однако не давит. Я бы, наверное, не смог так, - откидывается на спинку дивана. – Поэтому Каролина меня и бросила.

- Какой была мама? – рискую спросить, хотя боль и так отравой разносится по венам.

- Идеальной, - коротко характеризует. - Ты напоминаешь мне Каролину. У тебя ее карие глаза, ее каштановые волосы, ее хрупкость и нежность, но, в то же время, стойкий характер. Ты гордая и правильная, как она. Творческая натура. Хоть ты и взяла от меня основные черты внешности, но душа у тебя – от матери, - умолкает, с теплой улыбкой рассматривая меня.

Ошеломленно застываю. Не верю, что Влад Аркадьевич видит во мне не Ольгу, а свою утраченную любовь. Что-то переворачивается в груди, трескается с хрустом, будто ребра превращаются в труху.

А Тимур?

- Ольга была совсем другой, - словно подслушав мои мысли, произносит Влад. – Она в меня полностью пошла. И внешностью, и характером, - усмехается и продолжает исповедь: – Через полгода после отъезда Каролина написала мне, что выходит замуж. И просила не дискредитировать ее звонками. А я, дурак, поверил. Злился на нее. Но ведь она так и осталась на девичьей фамилии. И тебе ее дала. Я поднял твое свидетельство о рождении. А еще… отчество, - выдыхает шумно, с надрывом.

- Тем не менее, вы вернулись к жене...

– Я почти год жил один. Не мог оправиться. Лишь навещал дочь. Потом Оля заболела. Мы стали чаще встречаться с женой. Со временем сошлись ради ребенка. Я изменял, она прощала. Забеременела. Наверное, это должно было сблизить нас… И сблизило ненадолго. А когда ушла Оля, жена осознала, что не может больше так. Мы развелись, хотя надо было сделать это раньше. Единственное, жаль малышку Каролину, - с тоской смотрит вверх, где скрылась его дочь с моим сыном. - Живет на два дома, разрывается между нами. Я грешным делом подумывал опять с женой помириться. Ради нее…

- Прекратите мучить женщину, которая вас любила, - перебиваю его. – Вы и так кучу ошибок в жизни наделали. Остепенитесь уже, - укоризненно качаю головой.

- Вылитая мать, - улыбается. – Права, когда дело касается других. Но в собственной жизни ни черта не смыслишь, - ругает, будто обращается к маме, но дальше отчитывает уже меня: - Поверь Тимуру, не руби с плеча. Он ради тебя прошлое отпустил. Четыре года вещи Ольги хранил, а недавно мне все привез… Не веришь? Могу показать коробки в гостевом домике, - взмахивает рукой, но я отрицательно качаю головой. - Не сбегай, как Каролина. Разве она лучше сделала? Не дала нам шанс, - с горечью заключает.