Я скользнул другой рукой вверх по ее бедру и в ее шорты. Мой большой палец оттолкнул ее стринги и скользнул в ее влажное тепло. Она все еще была напряжена, но сопротивления не было. Ее стенки сжались вокруг моего пальца, когда я медленно скользнул внутрь и наружу. Она застонала и начала покачивать бедрами.

— Почему, — снова выдавила она, покачивая своей киской в моей руке.

Я поменял большой палец на два и начал двигаться быстрее. Я встал и приподнял ее рубашку, затем сомкнул губы вокруг идеального розового соска. Я почувствовал вкус пота на ее коже. Она боялась за меня, за нас. Я сильнее пососал ее сосок. Она задохнулась, медленно приходя в себя. Я добавил третий палец, и она вцепилась мне в плечи, выражение ее лица было смесью экстаза и дискомфорта. Боль пронзила меня, когда ее пальцы впились в ушибленную кожу, но это было чертовски приятно.

Я вонзил в нее пальцы сильнее и быстрее, наслаждаясь ее теснотой, ее влажностью, ее всхлипываниями. Черт, эти задыхающиеся звуки были музыкой для моих ушей. Ее стенки сомкнулись на моих пальцах, и она откинула голову назад, издав долгий стон.

Я отпустил ее сосок и смотрел, как мои пальцы входят и выходят из нее. Ее хватка на моих плечах ослабла. Она медленно открыла глаза и посмотрела на меня. Я продолжал очень медленно двигать пальцами, позволяя ей оседлать последние нежные волны удовольствия.

— Потому что ты не судила меня. Ты меня не знала. Ты не вмешивалась в наш разговор, надеясь что-то из него извлечь.

Леона улыбнулась.

— Но я кое-что из этого извлекла. Я тебя поняла.

Я покачал головой на нее. Я медленно вынул из нее пальцы.

— Ты не знаешь, что для тебя хорошо.

Она слегка вздохнула, затем подняла одно плечо.

— Добро переоценивают.

Я снова поцеловал ее, пробуя себя на вкус.

— Ты чуть не умер сегодня из-за меня, — прошептала она.

— Никто никогда не делал для меня ничего подобного. Люди могут продолжать говорить мне держаться от тебя подальше, если они хотят, но это не заставит меня любить тебя меньше.

Мое тело напряглось от ее признания. Любовь была опасной вещью, тем, что ставило на колени самых стойких бойцов. Слабость это то, чего я не могу себе позволить, если хочу оставаться на стороне Римо. Но любовь это не выбор. Это было похоже на пытку. Что-то случилось с тобой, и ты не мог этого остановить. Это была единственная пытка, перед которой я не мог устоять.

Я убрал с ее лица мокрый от пота локон, удивляясь, как она могла пролить слезу на непроницаемый фасад, который я построил с тех пор, как отец бросил меня. Она, с ее приводящей в бешенство наивностью, ее застенчивой улыбкой. В своей жизни я видел, как люди, о которых я заботился, покидали меня один за другим. Я поклялся себе никогда никого не впускать в свое сердце. А теперь Леона все изменила.