Мое обещание осталось с драгоценностью в пятьдесят центов или без нее, но… Я замешкалась.

Я никогда не была бы с другим мужчиной, кроме того, кто находится в этой комнате. Мы оба это знали, и это лишало меня любого преимущества, которое я могла бы иметь во внешнем мире. Если бы мужчина знал, что ты отдашь это ему и никому другому, и что даже не сможешь бросить его, что могло бы побудить его остаться верным?

Он одержал верх во всех аспектах этих отношений. Возможно, единственное, что могло спасти лицо, это то, что Нико не знал, что человек, подаривший мне это кольцо, ничего не значил. Я воображала, что вера в то, что твоя невеста влюблена в другого мужчину, разорвет пополам эго любого босса, особенно великана Нико.

Я могла бы рассказать ему все. Обнажить мою душу и быть честной. Быть открытым человеком и надеется, что добро победит.

Но, возможно, я всегда была такой манипулятивной, как и он.

Возможно, это единственный способ пережить это.

Я надела кольцо на палец и вышла из комнаты.

НИКО

Я никогда в жизни ничего не ненавидел.

Я негодовал на Занетти, которые убили моего отца и дядю в той перестрелке пять лет назад, и хотя я мог бы выстрелить им в чертовы головы, как они того заслуживали, я не ненавидел их.

Как и сожаление, здесь не было места для ненависти.

Ненависть изменила чей-то имидж. Это делало их безрассудными. Ненависть убила хозяина.

Я никогда не позволял себе ненавидеть, потому что любил жить.

Но сейчас могу сказать, что кое-что ненавижу. Две вещи. Это чертово кольцо и человека, который подарил его ей.

Ненависть чертовски жгла, как вдыхание булавы, удар кулаком в горло и одновременный удар ножом. Таково было мое сравнение, полученное методом проб и ошибок, когда я был членом мафии. Добавьте дозу яда, который съедает вас изнутри, и это ненависть.

Блядь.

Моя грудь сжалась, каждый вдох обжигал легкие.