Навзрыд. Представляя вокруг нас чертов Париж, вместо белых стен. Французская песня, легкий ветерок и запах круассанов…

— Тебе страшно?

— За тебя.

— Я сказал, просто поверь в меня.

— Я верю в тебя. Я люблю тебя. Ты мужчина, о котором я мечтала всю жизнь, и мне певать на твоих демонов. Я буду любить и их… — бессознательно шепчу и обещаю Каю, и он улыбается, когда берет мою руку в свою, чтобы надеть то самое кольцо.

— Это твое «да»?

Кай

Подобных эмоций, я не испытывал за всю жизнь. Леа дрожала от страха и чувств, переполнявших ее.

И поверьте, больше всего на свете я хочу сейчас надеть это кольцо на ее палец, и отлюбить прямо здесь и сейчас — сначала жадно и неистово, а после — медленно, наслаждаясь каждой гребанной секундой и ее нежными стонами.

Моя… теперь моя.

— Да, — шепчет она, и резкая боль ударяет меня по голове. Последнее, что помню — все тело бьется в конвульсиях, я перешагнул за грань. И может быть, оттуда нет возврата.

Деймон

— Уходи, — сквозь зубы, выплевываю я, глядя на этого голубоглазого ребенка, что видит в Кае весь мир. — Леа, уходи.

— Кай… ты…Деймон?!

— НЕТ! Просто уходи! Живи своей жизнью, Лейла. Ты же видишь, я ненормальный. Я бил тебя…

— Ты ударил Анджелину? — кажется для нее это имеет огромное значение. — Деймон, ответь мне!

Конечно нет. Неужели так трудно понять? Хотел бы ударить ребенка, сделал бы это в Амстердаме. Дети неприкосновенны.