– Придурок, – рычу возмущенно, отталкивая.

Смеётся. Я тоже смеюсь. Убегаю, но последняя Сашкина пошлость так и шумит в ушах, будоража.

*** На улице всё тоже звенит предвкушением – до Нового года каких-то пятнадцать минут. Вокруг уже взлетают в небо пробки шампанского, подставляются бокалы. Кто-то принес ноут и настраивает трансляцию федерального канала. Все возбужденно шумят.

Встаем со Светкой чуть поодаль от столов – бочек, чтобы не толкаться в толпе гостей. Она деловито прикуривает коричневую сигарету, я кутаюсь в не застёгнутую куртку, рассматривая величественные горные вершины за ее спиной. Интересно, мы же здесь до третьего? Надо бы завтра покататься…

– Вы где с Саней сцепились? – Светка не тратит время на прелюдии – сразу быка за рога.

– Мы на заочке учимся вместе.

– А-а, – выдыхает дым вбок, – А сама откуда? Из Москвы?

– Из Питера.

– Ясно, интеллигентка значит, видно по тебе, – кивает, тряхнув зеленой челкой.

– Это унылый стереотип, – фыркаю, улыбнувшись.

– Это да, но " унылый стереотип" звучит гораздо интеллигентней, чем "сраная туфта", а так бы сказало большинство моих местных знакомых, – играет Света проколотыми бровями.

Угораем.

– Может, все-таки курнешь? – предлагает Светка повторно. Прямо как трубку миру.

– Я пас, но спасибо, – шире улыбаюсь я.

– О-о-о, кого я вижу! Рыжая, ты? – неожиданно тянет чей-то откровенно нетрезвый голос за спиной, – Что, меня искала, да? Ну так вот он я!

У Светки напротив меня широко распахиваются, а потом сощуриваются глаза. Выкидывает сигарету.

Медленно оборачиваюсь. Внутри проносится неприятный тянущий холодок.

Твою мать, Женя этот…И откуда только вылез, а?

Мужчина тем временем неровным шагом направляется ко мне. Взгляд у него осоловелый и совершенно невменяемый. Он даже сам на себя мало похож: шапка небрежно заломана на макушке, на свитере, виднеющемся из распахнутой куртки, какое-то пятно прямо на груди. Лицо помято почти до неузнаваемости – будто Женю поймал верблюд и минут десять с удовольствием жевал его голову. Мужик шатается из стороны в сторону, чуть не упав в центр одной из компаний, бормочет "извините, извините" и снова упорно бредет ко мне, словно зомби, унюхавший свежую человечину.