— Ты покрасила волосы. — Он рассматривал ее красные локоны, падающие на плечи. — Тебе идет.

— Спасибо. — Она коснулась своих волос нервно подрагивавшими пальцами. — Но это не моя идея. А Джу иногда бывает очень убедительной…

— Об этом уже ходят слухи… Да, чуть не забыл. Хочу извиниться перед тобой за родителей, — сказал он. — Но они и в самом деле испытывали сильнейшее желание с тобой познакомиться.

Она пожала плечами. Дескать, понимаю твоих родителей.

— Твоя мама прекрасно выглядит.

— Обязательно передам ей твои слова. Ей нравится, когда люди говорят, что она красивая, — сухо сказал он.

Затем пришло ощущение, что светский разговор о пустяках закончился, и им просто не о чем говорить. Воцарилось неловкое молчание. Элли перенесла вес тела на другую ногу, отчего высокий острый каблук наполовину ушел в грязь. Сильвиан же, не сводя с нее глаз, оперся о каменную лестницу.

— Почему ты бродишь здесь на холоде в полном одиночестве? — неожиданно спросил он.

Ты знаешь, почему. Иначе не пришел бы сюда.

— Не знаю, что и сказать… Полагаю, просто захотелось глотнуть немного свежего воздуха. — Она с вызовом на него посмотрела. — А ты‑то как здесь оказался?

Он, видимо, напрягся, а после паузы заговорил очень тихим голосом, почти шепотом:

— Пошел за тобой следом.

У нее перехватило горло.

— Зачем? — сказала она так тихо, что сама едва услышала собственные слова.

— Le coeur a ses raisons que la raison ne connait point[3]. — Он произнес эту фразу по‑французски слишком быстро, и Элли замотала головой.

— Не понимаю. — Незнание того, что он сказал, едва не заставило ее запаниковать. — Что это значит?

Но когда он посмотрел на нее, проступившее в его взгляде желание стало ответом на ее вопрос.

— Это значит, что я хочу быть с тобой. Что не могу заставить себя не думать о тебе. — Он с силой постучал кулаком по каменной опоре. — Господь свидетель, я пытался. Приложил максимум усилий, чтобы выбросить тебя из головы. Но не смог.

Два глубоких вдоха, один медленный выдох.