Сильный больничный запах. Похоже, я выжил.
Я пытаюсь открыть глаза. Не получается. Вероятно, обезболивающее только начинает действовать. По крайней мере, боли больше нет. Слева от меня раздаются тихие голоса, но они приглушены, и хотя звучат знакомо, я их не узнаю.
— Он нас слышит?
— Нет. Он под сильным сидативом.
— Он будет жить?
— К сожалению, да. Раны на его груди оказались не такими уж серьезными. Они его подлатали.
— Мы всегда можем попробовать еще раз. Снова свалить все на итальянцев.
— Слишком рискованно. Люди преданы
— Ну, возможно, тут есть и плюсы. Шрапнель раздробила ему колено.
— И что?
— Доктор сказал, что он больше не сможет ходить. Если появится кто-то гораздо лучше…люди, какими бы преданными они ни были, вряд ли будут стоять за