Мама говорила, он мой отец.

Она забеременела, когда ей было восемнадцать. Прожженному уроду, который ее обрюхатил, не составило труда обвести девчонку вокруг пальца.

Он сразу ее бросил.

Мама сирота, ей некому было помочь. С большим трудом она устроилась, родила меня и работала, где придется. Уже в два я уяснила: хочешь кушать, сиди тихо и не мешай маме.

Отцу было тридцать, у него были деньги и семейный капитал, а желания платить алименты не было. В тридцать пять он женился, и у него родилась, как выразилась мама, «настоящая» дочь. Любимая.

Папу она не скрывала.

Однажды показала его по телевизору и сказала: «твой отец». В семь я поверила и обрадовалась. А в тринадцать научилась сопоставлять вещи. У мамы были натруженные красные пальцы с отекшими суставами, глубокие морщины, хотя ей не было и сорока, некрасивая стрижка «под мальчика», чтобы не мешали волосы. Мужчина же, которого она показала, ездил на лимузине с охраной и происходил из знатной семьи нашего города. Думаю, дальше объяснять не стоит. В пятнадцать я на нее разозлилась. Решила, что мама слегка помешалась от безденежья и бед. Мы жили фактически на дне, а здесь каждый выживает, как может.

Я решила, мама фантазирует, что якобы в молодости, пока не запали глаза, а голос был звонким, у нее что-то могло случиться с таким мужчиной. Я очень любила ее, но злилась. В шестнадцать начала на нее кричать и убегать из комнаты, когда она пыталась рассказать об «отце». А когда мне стукнуло восемнадцать, ее забрал инфаркт. И даже когда ей было плохо и синели губы, она все равно шла на работу.

Отчим появился, когда мне было четырнадцать. Пьющий, отвратительный мужик, который вечно шпынял меня. После смерти мамы он окончательно распустился. Я не любила появляться дома и ночевала, где придется. Я не выпорхнула из гнезда, не изменила жизнь, не добилась того, о чем мечтала. Я схоронила маму и осталась здесь, на дне. Еще хуже, чем было.

Я с трудом нашла эту работу и отчаянно копила, чтобы позволить себе отдельный угол. Квартира была мамина, но отчим и его друзья-алкаши практически выжили меня.

Первые полгода я каждую ночь плакала в мамину подушку, прислушиваясь к вечным «праздникам» на кухне. Я страшно по ней скучала… Зачем ты оставила меня одну? Потом случайно увидела по телевизору мужчину, которого мама называла отцом, и чуть не захлебнулась черной ненавистью. Отравляя кровь, она сконцентрировалась в груди. Настоящий он отец или нет, не знаю, но если то, что говорила мама — правда, это все по его вине. Он бросил нас обеих: маму, и свою нелюбимую, ненужную дочь. С тех пор не могу его видеть.