– Может, тебе следует научить их не есть с земли.

– Животных или детей? – спросила я с сарказмом в голосе, который неизменно проносился мимо сознания Ребекки.

– И тех и других.

Я проглотила тысячу комментариев, зная, что моя месть будет сладкой, если я примерно через полтора года скажу ей то же самое.

Ребекка подтолкнула коляску к беседке, где ей предстояло открыть подарки. Мой отец и его клуб садоводов украсили беседку красивыми букетиками из розовых и белых гвоздик, переплетенными розовой сеткой и белым кружевом. Получилось так красиво, что они сфотографировали результат своих трудов для участия в предстоящем конкурсе садоводов.

Ребекка погрустнела:

– Но я хотела розы! Я специально сказала «розы».

Я сжала руки за спиной, сдерживая соблазн стукнуть ее. Не хотела бы я, чтобы за мной до конца жизни числилось избиение беременной женщины.

– Да, ты сказала. Но так как за это плачу я, то пришлось искать что-то более экономичное. Тем более что они такие красивые, ты не находишь?

– Но они все равно не розы, – фыркнула она. – Разве ты не прочитала все в папке, которую я тебе дала? Или выслушала меня, когда мы десятки раз разговаривали по телефону?

– Конечно, и читала и слушала. Просто многие вещи были… непрактичными. Но я воспользовалась твоим кейтерингом и твоим меню, включая рулетики из сосисок, которые должны выглядеть как младенцы в одеялах, и сахарное печенье в форме лифчиков. – Мне нужно было убедиться, что никто не припишет мне идею последних.

– У меня есть два прожектора, как ты и просила, с чередованием красной и розовой вспышек. Они будут направлена на тебя, пока ты будешь открывать подарки. Сегодня вечером мой отец будет главным техником. Он отвечает за то, чтобы пушка с блестками и цветные огни работали, как и планировалось.

Похоже, я ее ублажила.

– По крайней мере, что-то будет выглядеть так, как я хотела.

Меня спасло то, что задняя дверь открылась и в сад вышла Нола, да не одна, а с Линдси и ее новым белым хаски по кличке Призрак. Линдси несла гофрированную коробку, клапаны которой были задвинуты друг в друга, чтобы она не открылась. Призрак прыжками тотчас понесся к нам. Ребекка взвизгнула и высоко подняла Пуччи.

– О, Призрак не обидит Пуччи, миссис Лонго, – заверила ее Нола, пока Линдси ставила коробку на столик в патио. – Он слишком ласковый.

По выражению лица Ребекки было видно, что она ей не верит.

– Как все прошло, девочки? – спросила я, имея в виду экзамен.

– Не спрашивай, – сказала Нола. – Я чувствовала себя уверенно, а там, кто знает. Я рада, что у меня было вот это. – Она подняла руку и звякнула двумя новыми амулетами в виде четырехлистного клевера, и мое сердце наполнилось теплом. – Мы с Линдси закончили раньше, но Олстон сидела до последней минуты. И когда, наконец, ушла, плакала. Думаю, что ее мать возьмет ее с собой за покупками, чтобы немного ее взбодрить. Но мне кажется, что я сдала эссе.