«Нужно уходить».

Да только Фелисити вдруг ответила:

– Это шепчущая скамья, – сказала она. – За счет формы в ней такая акустика, что если шепнуть что-нибудь на одном конце, сидящий на другом тебя услышит. Говорят, эту скамью подарил одной из хозяек этого дома ее садовник. Они были… – Она покраснела, это было чудесно и абсолютно искренне, и смущенно кашлянула. – Они были любовниками.

Этот румянец едва его не убил.

Дьявол посмотрел на скамью, затем подошел к дальнему ее концу, сел, откинувшись и широко расставив ноги, положил руку на спинку скамьи, стараясь выглядеть непринужденно.

– Значит, если я сижу тут…

Она, как по команде, снова опустилась на свое место на противоположном конце скамьи и уставилась себе на колени. А затем заговорила, словно прямо ему на ухо, словно сидела рядом. Словно прикасалась к нему.

– Никто никогда не узнает, что мы значим друг для друга.

Дьявола мало что могло удивить, но скамья его удивила. А может быть, слова Фелисити. Может быть, мысль, что ее слова могут иметь какой-то реальный вес – что они с этой девушкой могут кем-то быть друг для друга.

Он мгновенно взглянул на нее, но она упорно смотрела на пяльцы с вышиванием.

– Никто никогда не узнает, что мы разговаривали друг с другом, – сказал он.

Она покачала головой.

– Идеальное место для шпионских встреч.

Тут его губы слегка дернулись.

– Вы заметили, сколько тайных визитов происходит в вашем саду?

Она улыбнулась гораздо охотнее.

– В последнее время отмечен всплеск использования розовых шпалер под моим окном. – Посмотрела на него и прошептала: – Нужно быть готовой ко всему.

Его заворожил ее вид – абсолютно прямая спина, то, как вздымается и опускается при дыхании грудь, нежность подбородка, пышность тела. Перед ним сидела Далила Рубенса, вызывая в нем желание стать Самсоном, упасть к ее ногам, закутаться в ее обласканные солнцем юбки.

Желание отдать ей все, даже собственную власть.

– Вы знаете историю Януса?