По его вискам струился пот, он рычал сквозь сцепленные до хруста зубы. Напрягая всю силу рук, он терпеливо ожидал, когда перегорят ремни и он сможет избавиться от пут. Вокруг стоял запах его собственной обугливающейся кожи.

Когда наконец задуманное удалось, он несколько секунд разглядывал покрытые страшными ожогами запястья. Несмотря на боль, Ролло испытывал огромное облегчение и какое-то яростное веселье.

Когда боль стала терпимой и он смог шевелить пальцами, он разрезал удерживающие ноги ремни. Свой кинжал он обнаружил в нише с охотничьим снаряжением Мервина, куда друид его предусмотрительно спрятал. Ощутив в ладони знакомое прикосновение костяной рукояти, он улыбнулся. Кое-что сделано. Он свободен, и его оружие с ним. Теперь следует дождаться Мервина и выведать, где прячут Эмму.

Оват вернулся только часа через два. Ролло уже успел подготовиться к его приходу и даже смазал обожженные места целебной мазью, снимающей боль. Затаившись, как зверь, у входа в пещеру, он наблюдал в щель завесы.

Мервин возвращался не один, а с двумя другими друидами – не старцами, а крепкими длинноволосыми мужчинами. Ролло усмехнулся, поняв, что жрецы решили не рисковать и дали овату подмогу. Но все это ничего не значило для Ролло. Он убил их, едва они, щурясь, вошли в пещеру. Повалив пытавшегося сбежать овата, викинг приставил к его горлу кинжал.

– Ты будешь жить, Мервин, если скажешь, где вы прячете девушку!

Оват прикрыл глаза.

– Я готов к смерти. Ведь она – всего лишь переход к иной жизни. Ударь же, варвар!..

Ролло зарычал и неистово встряхнул друида.

– Будь ты проклят, Мервин! Я не хочу тебя убивать, но мне необходимо найти ее. Ты сам сказал, что я никогда не откажусь от этой пленницы. Говори, где она, и ты еще долго будешь поддерживать огонь в этой пещере и ждать часа, когда придется уйти за озеро в скале.

Мервин едва заметно улыбнулся.

– Ты можешь спрашивать об этом у ветра, камней и деревьев. Они скажут больше, чем я. И не соблазняй меня милосердием, ибо оно передаст меня в руки моих собратьев, которые не простят предательства. А по сравнению с тем наказанием, которое ждет меня, твой кинжал – истинное благо.

Ролло мгновение размышлял, но иного выхода у него не было. Он больше не доверял друиду, ибо теперь они стали врагами.

– Мне бесконечно жаль, Мервин, но если так – тебе суждено принять это благодеяние из моих рук.

Когда тело друида перестало вздрагивать в конвульсиях, Ролло вытер клинок и совершил последнее, что мог сделать для жреца. Он зажег свечу и, вскинув тело Мервина на плечо, направился в глубь пещеры. Темное зеркало пещерного озера мерцало, отражая трепещущий огонек. Ничто не нарушало покоя его поверхности. Выступ, идущий вдоль края, был осклизлым, ступать приходилось с осторожностью. Пещера оказалась меньше, чем Ролло полагал сначала. Отражение сводов в воде делало ее как бы просторнее. И тем не менее Ролло ощутил на лбу испарину, когда обошел озерцо и остановился перед мрачным проходом. Там была вечная тьма. Мистический ужас ожил на миг в его душе, но отступать викинг не был намерен. Подняв повыше свечу, он перевел дыхание, увидев старые деревянные столбы, подпиравшие низкий свод. Они были гнилыми и черными от влаги, но сама мысль, что их утвердили здесь человеческие руки, успокаивала. Ролло сделал несколько шагов. Узкий туннель начал круто спускаться. Что там, в конце, – Трендхейм? У викинга не было ни малейшего желания продвигаться дальше. Он осторожно уложил друида на глинистый пол.