— Извините, да, я имею в виду, было несколько открытых позиций. На какую работу вы меня нанимаете?

Ее взгляд упал на пустые коробки.

— Вы умеете готовить?

— Эм, нет.

— Вы раньше работали официанткой? — она пробормотала, изучая другие ответы.

— Нет.

— Как насчёт хостес?

Я покачала головой и сжала губы.

Её взгляд снова метнулся ко мне.

— А как насчет работы барменом?

— Не, эм, профессионально, — я прочистила горло. — Я просто, знаете ли, баловалась на собственной кухне, — я притворилась, что не заметила её гримасы от моего смелого заявления. — В общем, я могу открыть бутылку вина.

Ей удалось изобразить на лице ошеломленное замешательство.

— Так, подождите, вы никогда раньше не работали в баре?

Её веселье по поводу моего заявления действовало мне на нервы, вызывая тошноту. Пот выступил у меня на лбу, и я смахнула его тыльной стороной ладони, делая вид, что приглаживаю свои вьющиеся медово-светлые волосы. Но под этим беспокойством скрывалось нечто более сильное — это болезненное чувство, что я не получу работу. Что мне придется столкнуться с ямой, в которую я сама себя загнала. Что может быть хуже, чем получить работу бармена с минимальной зарплатой, которую я даже не хотела?

Не понимаю этого.

Я рванулась вперед и попыталась обрести уверенность.

— Не совсем так. Но я бывала в барах. Во многих барах. Так что я знаю, как они работают… вроде бы. Я усердно работаю. Я прихожу вовремя. Я могу следовать указаниям. Я хорошо справляюсь под давлением, — если только у меня не берут интервью… — Я быстро учусь. И я…

— И вам явно нужна эта работа, — на мой растерянный взгляд она объяснила. — Иначе вас бы здесь не было. Никому не нужна эта работа. Но особенно тем, у кого есть другие варианты.

— О, у меня нет других вариантов…

Это было не совсем правдой, и я могла сказать, что Ада мне не поверила.