«Спроси своих друзей. Хотя сначала их, вероятно, нужно будет выпустить из тюрьмы под залог», — бормочу я, продолжая заходить в дом. Тот факт, что я не захлопываю дверь у него перед носом, — это чертово чудо.

«Стелла, подожди», — мягко говорит он, и мое тело подчиняется приказам, слишком измученное, чтобы даже думать о споре с ним. «Ты в порядке?»

Я делаю шаг назад, натыкаясь на стену. Мои колени почти подкашиваются, и я думаю, он чувствует это, потому что в мгновение ока оказывается передо мной.

Он смотрит мне в глаза, и слезы наполняют мои быстрее, чем я в состоянии осознать.

«Черт. Что происходит? Скажи мне, как помочь».

Я прерывисто вздыхаю, когда его рука опускается на мою талию, его поддержка, его присутствия почти достаточно, чтобы отправить меня в царство эмоциональных срывов.

«Я-я не… Я просто хочу забыть все это», — шепчу я.

Его глаза опускаются с моих на мои губы, пока я говорю, и мой пульс учащается. Когда они возвращаются, синий цвет значительно темнее, чем несколько секунд назад, что говорит мне обо всем, о чем он думает прямо сейчас.

Моя грудь вздымается, когда я жду, что он выиграет какую-нибудь внутреннюю битву, которую он ведет, и когда он это делает, все мое тело расслабляется от облегчения, когда его губы встречаются с моими.

Я едва замечаю грохочущие шаги, направляющиеся в нашу сторону, когда он прижимается ко мне всем своим твердым телом, восхитительно прижимая меня между собой и стеной, но я чертовски уверена, что слышу панику в ревущем голосе моего отца.

«Стелла, нет».

В одну секунду Тоби рядом, дает мне все, что мне нужно, а в следующую — его нет.

Когда я открываю глаза, я нахожу его руку в объятиях моего отца, замешательство на его лице соперничает с моим собственным.

«Н-нет, ты не можешь», — повторяет папа, его слова вырываются между тяжелыми вдохами, как будто он только что пробежал долбаный марафон.

Это не первый раз, когда он застает меня с мальчиком, на самом деле это далеко не так, но он никогда раньше так не волновался.

«Почему? Не похоже, что тебя обычно волнует, чем я занимаюсь», — выплевываю я.

«Это… это совсем другое дело. Ты не можешь быть с Тоби.» Тот факт, что он точно знает, кто это, когда он видел только его спину, странно, но это ничто по сравнению со словами, которые слетают с его губ секунду спустя.

«Он твой брат».

Весь воздух вырывается из моих легких, когда я отталкиваюсь от стены.

«Он, блядь, кто?» — рявкаю я, убежденный, что это, должно быть, гребаная шутка.