– Впервые в жизни, малыш, я вернулась к чему-то, к тебе… мой Ромео.

Он вскинул голову, и его опухшие глаза встретились с моими. Я прочитала в них прощение и безусловную любовь, но быстро показался и темный зверь, который все это время был заперт в клетке. Ромео обрел уверенность – теперь ему нужно было вернуть контроль.

– Ты больше никогда не будешь сбегать. Ты это понимаешь?

– Понимаю.

Он крепче сжал ладонями мое лицо.

– Ты оставила меня одного на несколько недель, ничего не сказав, не объяснив. Хотя бы представляешь, как я злюсь на тебя за это?

– Представляю, – с сожалением прошептала я.

В его глазах вспыхнула страсть, и он заявил:

– Я выиграю эту игру. И потом, черт возьми, я накажу тебя раз и навсегда. Кажется, я был слишком снисходителен к тебе, Шекспир. Похоже, ты не совсем поняла, что ты моя и что ты никогда, никогда не можешь покинуть меня… даже если твое сердце разбито. Потому что, если тебе больно, детка, можешь быть уверена, что мне тоже чертовски больно.

Ромео держал меня в объятиях. Толпа и игроки захлопали, и он сжал мою руку.

– Ты. Будь там, на трибунах. Сейчас же. Мне нужно пойти и забрать чемпионский титул. И тогда я разберусь с тобой. Если честно, даже не могу сказать, что меня волнует сильнее.

Мой желудок сжался. Я обхватила щеки Ромео и быстро поцеловала его в губы.

– Задай им жару, милый.

Подмигнув, он поднял меня на ноги.

Касс засвистела, а Элли утирала платочком глаза.

Ромео занял свое место на поле.

– Черт возьми, Моллс, когда мы одержим победу, ты станешь королевой Алабамы! Этот парень отлично заряжен. Что, черт возьми, он тебе сказал?

Я покраснела и опустила глаза.

– Ничего… почти ничего.

Элли и Касс рассмеялись, глядя на мои розовые щеки. Судья свистнул, подав сигнал к старту, и мы все поднялись на ноги.