– Это проблема? – прохрипел мистер Уэнрайт. – Я не могу оставить Беби на улице, там холодно, а у него лапы болят.

Правду говорят, что по отношению человека к животному можно многое понять. Гай Уэнрайт в данном случае был открытой книгой.

– В виде исключения пусть остаётся, – спокойно повела плечами я, не найдя в этом проблемы. – С какой целью Вы пришли? – на сей раз я перевела взгляд на Астрид.

– Сегодня с утра я навестила отца, чтобы рассказать ему о Терезе и Рене, – уверенным тоном начала Астрид, при этом скрестив руки и ноги. – Оказывается, в ту ночь в больнице было много интересных людей.

– Стоп, – сдвинула брови я. – В какую ночь? Речь идёт о ночи тридцатидвухлетней давности?

– Именно об этой ночи я сейчас вам расскажу, – откашлявшись в кулак, подал голос Уэнрайт. – Значит, дело было так… Это было тридцать два года назад, третьего ноября ночью. Мне было тридцать лет, я был молод и силён, с детства отличался крепким здоровьем и до тех пор в больницы ни разу не попадал, но тогда у меня сильно скрутило живот, пришлось вызвать скорую помощь. В итоге у меня выявили острое отравление, промыли желудок, прокапали капельницами и отпустили. Я сидел у выхода при ресепшене и ожидал, когда медсестра принесёт мне заключение… Кхм… Помню ещё, в тот момент в больницу вошли двое парней-подростков лет пятнадцати, у одного из них вроде как была сломана рука. В итоге медсестра завозилась с ними и забыла про меня. Пока она уводила парней, в холле перегорел свет и потому я остался в полумраке, но света хватало и того, что лился из коридора.

Я хотела громко вздохнуть, но держалась. Он рассказывал долго, но я ловила каждое его слово и не хотела, чтобы мой вздох его сбил. Речь шла о ночи убийства моих родителей, а потому я особенно остро нуждалась в каждом слове этого человека, из-за чего в этот момент превратилась в один сплошной-натянутый нерв. Тем временем мистер Уэнрайт продолжал:

– Так вот, когда Астрид рассказала мне сегодня о том, что этот доктор Ламберт может быть как-то связан со Стрелком, я вдруг вспомнил, что видел его в ту самую ночь.

– Стрелка? – я едва дышала.

– Нет, Ламберта, – мой пульс стал рваным. – Он выходил из коридора, располагавшегося за ресепшеном, и шёл не один. Придерживая за локоть какого-то мужчину, он словно пытался побыстрее его выпроводить. Из-за того, что в холле было темно, а меня скрывала стойка ресепшена, он, скорее всего, меня не заметил, но я обратил на этих двух внимание.

– Что именно привлекло Ваше внимание? – я не смогла скрыть своего напряжения: по моим предплечьям, оголенным из-за закатанных рукавов рубашки, пробежали мурашки. – Почему Вы обратили на них внимание?