Как только я увидела этот флакон в руках этой женщины, я неосознанно перевела взгляд с её раскрытой ладони куда-то вперёд, и, сглотнув панический ком, увидела Ричарда расхаживающим посреди лесной дороги со скрещёнными на груди руками. Он не имеет понятия о том, что здесь происходит, а моя дверь заблокирована.

Поспешно оценив ситуацию, я поняла, что смогу подать ему знак, если вдруг ситуация начнёт выходить из-под контроля. Пусть он и всего лишь водитель, но он наверняка предпочтёт лишиться работы из-за ослушания своей начальницы и отвезти меня назад в город, нежели позволит ей… Хотя, нет. Она просто пугает меня. Ничего не будет. Она просто пытается меня запугать, чтобы я держалась подальше от её сына.

Явно уловив моё смятение, Лурдес вновь улыбнулась одними лишь уголками своих ровно подкрашенных губ и, спрятав пузырёк в свой плоский клатч, продолжила, словно только что ничего и не произошло. Я же теперь была всецело сосредоточена на Ричарде, надеясь, что он не отойдёт от машины слишком далеко, чтобы не заметить моих знаков. Впрочем, в крайнем случае я могу попытаться воспользоваться рулевым сигналом…

– После смерти моей матери в моей жизни больше не осталось близких мне людей, – довольная моей реакцией, теперь Лурдес чаще скользила взглядом по моему лицу. – По крайней мере, я так считала до тех пор, пока однажды мне не позвонила тётя Сара, чтобы поздравить меня с днём рождения и заодно сообщить мне радостную новость – оказывается, Пина уже год как жила в Портленде и работала помощницей какого-то канадского миллионера. Со слов Сары, у моей кузины в жизни всё складывалось очень даже неплохо, что меня немного удивило, так как в моей собственной жизни всё определённо точно шло не по плану. Я решила встретиться со своей двоюродной сестрой и собственнолично проверить, правдива ли её удачливость, о которой безудержно трещала её одинокая мать. В это сложно поверить, но сказочные россказни тёти Сары подтвердились: Пина действительно была личной помощницей директора крупной компании, зарабатывала вдвое больше моего и могла позволить себе снимать не просто зачуханную комнатку, как это делала я, но полноценную квартиру, пусть та и располагалась на окраине города. Поняв, что моя кузина преуспевает в своей жизни больше, чем я в своей, и вспомнив о её сердобольности, с возрастом никуда не испарившейся, я начала жаловаться ей на то, как мне приходится несладко: моя работа протекает в пыльном подвале, заработная плата мизерная, я осталась без обоих своих родителей и далее по длинному списку. Чрезмерная эмпатия и соответствующая ей склонность к филантропии мгновенно вскружили Пине голову – уже на следующей неделе после нашей встречи она смогла подыскать для меня место в компании, в которой работала сама, и пусть мне там не платили больше, чем на моей прежней работе, всё же там были более приемлемые условия. Чего только стоил чистенький офис на двадцатом этаже с открытой панорамой на город! И хотя работы у меня стало не меньше, зато у меня появился доступ к бесплатному, качественному кофе и печенью. Иными словами: с момента моей встречи с Пиной моя жизнь начала стремительно налаживаться. Только переступив порог того чудесного офиса, в котором она обитала, я пообещала себе, что сделаю всё возможное, чтобы остаться в нём навсегда. Тогда я ещё не вникала в детали. Например в то, что этот офис временный. И потому я не могла догадываться, что уже через два года, потерпев неудачу на рынке США, компания, которую я полюбила всеми фибрами своей души, решит вернуться на свою родину, в Канаду, после чего ещё долго будет предпринимать попытки покорить рынок США, но получится это у неё лишь спустя долгие три десятилетия и уже при другом боссе. В те времена меня подобное не интересовало. Меня занимал лишь один вопрос: как при минимуме усилий заполучить максимально выгодное положение в этом гигантском механизме? Ответ на столь сложный вопрос оказался до смешного прозаичным. Я понаблюдала за Пиной и быстро поняла, как ей удалось так легко устроить меня на уютное местечко, за которое в те времена многие бы лишились если не жизней, тогда чести, – на губах рассказчицы промелькнула улыбка, значение которой я так и не смогла разобрать.