Всё это время я считал, что в наших отношениях были только мы с Тессой и что в них априори не могло быть других персонажей, но, может быть, я всё это время ошибался?

Итак, в то время Тесса действительно была только моей. Всецело. Так как же я потерял её всю?.. Сам бы я ни при каких условиях не справился с подобной задачей. Теперь я это понимаю. Вывод: мне кто-то помог.

Вариантов на роль помощников было немного. Ведь я скрывал свою Терезу от всего мира, опасаясь засветить плёнку нашей любви. Возможно, мне стоило представить её своим друзьям или больше рассказать ей о своём бизнесе, чтобы она знала, как связаться со мной в непредвиденной ситуации, но… Она ведь знала как связаться со мной в ситуации, в которой мы оказались: потеря моего телефона стоила мне потери целой Вселенной, в которую превратилась для меня эта девушка, однако, насколько это известно мне, наша с Терезой связь после моего экстренного отъезда в Канаду не была потеряна окончательно. Нашим связующим звеном выступила моя убитая горем от пошатнувшегося здоровья отца мать.

Итак, моя мать была единственной, кто знал не просто о существовании Тессы в моей жизни, но знал её в лицо. Что я помню об этом? Её первая встреча с Тессой запечатлелась красноречивым диалогом: “Познакомься, мама, это Тесса. Моя девушка”, – подойдя к Терезе сзади, я, счастливо улыбаясь, будто сорвал в своей жизни джекпот, нескромно обнял её сзади. Ответом матери были слова: “Да, я вижу, что это девушка, а не парень. И на том спасибо”. После этих слов она не пожала руку Терезы, что задело меня даже больше, чем её нелепый сарказм. Я знал свою мать достаточно хорошо, чтобы понять её настроение: она ненавидела узнавать новости запоздало и терпеть не могла, когда на её территорию претендовали другие люди, хотя подобных смельчаков на её пути, насколько мне известно, не встречалось. Моя же девушка стала для неё двумя ароматами в одном флаконе: запоздалая новость плюс претендентка на всецелое внимание её сына. И всё же это была моя мать. Она никогда не желала мне зла… Но всё равно она показала себя не с лучшей стороны во время ужина, на котором я настоял в тот же день, желая сгладить неуклюжее утреннее знакомство. Она игнорировала Тессу, словно та была пустым местом. Меня это задело настолько сильно, что, проводив Терезу до студенческого кампуса и вернувшись домой, следующие сутки я игнорировал её. Она попросила у меня прощение. Говорила о том, как сильно любит своего единственного сына и переживает о нём, как скучает в нашей разлуке, затянувшейся на целых четыре месяца, хотя я уже десять лет как не встречался с ней больше пары раз в месяц. Я простил её. В конце концов, эта женщина родила меня и потому, наверное, имела право нездорово переживать обо мне…