— Сгущёнка есть?

— В холодильнике. Достань.

— Другое дело, — улыбается Яна, щедро поливая блин сгущёнкой.

— Опять жрёте? — минут пять спустя на кухне появляется Маринка, одетая в одну из моих футболок.

— Мы ф не на диете, кав некотовые, — отвечает Епифанцева.

— Диета тебе не помешала бы, Ян, — в лоб выдаёт Швец, оценив её фигуру.

— Фево? — хмурится та.

— Того. Спереди в сидячей позе уже на шарпея похожа. Сама не видишь, что ли?

— Марин… — выразительно на неё смотрю.

— Что, Дань? Лучше я ей об этом скажу, чем кто-то посторонний. Иванова, ты на фига опять развела тут кулинарный марафон?

— Чё ты на всех бросаешься, Марин? Сама не ешь, так дай другим насладиться. Ян, не слушай её. Бери ещё.

— Да как-то резко расхотелось, — обиженно бормочет девчонка.

— Не дури.

— Отстаньте.

Швец ухмыляется и садится ко мне на колени.

— Что там у вас стряслось в клубе?

— Недостачу выявили. Разбирались всё утро, — целует меня и обнимает, повиснув на шее.

— Мож на хер этот клуб, Марин?

— Не начинай, Дань.

— Я бы на твоём месте его послушала, — аккуратно влезает в наш разговор Катя, всё ещё колдующая у плиты.