— Уход человека — это всегда горе, но уход маленького ребёнка… — самое настоящее испытание для молодой супружеской пары. К счастью, мой сын делает для своей жены абсолютно всё и дальше больше. Настенька, верно я говорю? — обращается ко мне слащаво-приторным тоном.

— Верно, — выдавливаю из себя я, несмотря на то, что от произнесённого ею «Настенька» меня аж передёргивает.

— Жизнь, как извилистый горный ручей. Течёт. Преодолевает препятствия на своём пути. Не печалься, моя девочка, всё ещё будет, — берёт меня за руку, и я едва сдерживаю порыв резко выдернуть свою ладонь из её. — Давайте выпьем за то, чтобы в стенах этого дома снова зазвучал детский плач и смех. Я очень жду внуков. Сын, — многозначительно смотрит на Амирана, говорит ему что-то на грузинском, поднимает бокал и пьёт.

Гости, среди которых есть и мои родители, отзеркаливают этот жест. Только я остаюсь стоять неподвижно.

«Давайте выпьем за то, чтобы в стенах этого дома снова зазвучал детский плач и смех».

Перед глазами колыбель моей Леи. Раннее утро. Первые лучи взошедшего солнца гладят её маленькое, бездыханное тело.

Стиснув фужер онемевшими пальцами, смотрю в одну точку. Зияющая рана внутри меня болит и кровоточит. Изображение расплывается, теряя контуры и очертания.

В себя прихожу только тогда, когда острое стекло вонзается в кожу. Чувствую, как что-то тёплое стекает по запястью. Слышу испуганные возгласы присутствующих, а после вижу перед собой обеспокоенное лицо матери.

— Боже мой, Настя, что ты творишь? — тихо спрашивает, под руку уводя меня из зала. — Зайди сюда, — оказываемся в одной из комнат первого этажа. — Присядь на кровать.

— Я будущий врач. Позвольте, помогу, — рядом со мной суетится молодая девушка. Её лицо мне знакомо. Чуть позже вспоминаю, что неоднократно видела её на торжественных приёмах в компании возрастного мужчины.

— Что-нибудь принести? — спрашивает наша домработница, робко заглянув за дверь.

— Аптечку и воды, — не растерявшись, просит будущий врач.

— Поняла, — кивает та и исчезает в проёме.

— Господь Всемогущий, сколько крови! — восклицает мама, хватаясь за сердце.

— Если вам дурно, то лучше выйти. Мы справимся. Спасибо, Наира, — благодарит домработницу, быстро притащившую то, что просили. — Сейчас достанем осколок и обработаем ладонь. Всё не так страшно, как выглядит, — уверяет, совершая вышеперечисленные манипуляции.