— Ну так, иногда, — отвечаю честно.
Толкает кулаком в плечо, а потом, повиснув на моей шее, как зарыдает!
Что в таких случаях предпринимать — не имею ни малейшего понятия. Стою истуканом.
— Даня-Даня, — всхлипывая, приговаривает тихо. — Так ниче и не дошло, да? — прижимается своими горячими губами к моим. — Ты для меня… ты… больше, чем все они, Дань. Особенный. Я тебя… Я тебя…
— Ты чё, ему в любви признаёшься, Швец? — обалдело гогочет Денис, ошивающийся поблизости.
— Заткнись, полудурок! — утирая слёзы, шипит Маринка.
— Ой, и сердце-то у неё есть оказывается.
— Уйди, пока морду не расцарапала! — орёт она гневно, угрожающе сдвинув брови к переносице.
— Поплачь-поплачь, за человека сойдёшь, — никак не угомонится парень.
Скандал прерывается. На платформу прибывает мой поезд. Остановка длится всего шесть минут, в связи с чем Ольга Сергеевна начинает кипишевать. Боится, наверное, что опоздаю и вернусь назад.
— Билет, паспорт, — командует грозного вида баба-проводник.
Отдаю документ и потрёпанный листок А4.
— Проходи в вагон, — бросает она, хмуро глядя на мою побитую рожу.
— Ну всё, Дань, иди! — всегда собранная, скупая на проявление чувств и строгая Ольга Сергеевна притискивает меня к себе. — Пусть у тебя всё будет хорошо!
— Пока, Клим. В любви признаваться не буду, но руку на прощание пожму, — Денис протягивает мне свою медвежью лапу.
— Мари… — подмигиваю и старательно улыбаюсь девчонке, чтобы приободрить.
Редкое явление.
— Проходим, молодой человек, время уже!
Забираюсь по железным ступенькам наверх и, не оборачиваясь, направляюсь искать своё место в битком заполненном вагоне плацкарта.