Я проснулась в самом мрачном расположении духа, ясно и четко осознав, что сходить на работу все-таки придется. Не хватало еще к списку моих прегрешений добавить прогул. А если даже и не прогул, если меня уже уволили… Все равно нужно забрать трудовую книжку, подписать обходной лист, или как там его называют, а может, даже вернуть аванс, который мне так и не удалось потратить на взятку.

Печально вздохнув, я поплелась собираться.

Звонкая трель расколола тишину, когда я уже вышла из квартиры и запирала дверь. Я дернулась, выронила ключи и, чертыхаясь, полезла в сумочку за телефоном. Меньше всего мне хотелось сейчас с кем-то разговаривать. Особенно с этим человеком… Отец.

Но не снять трубку совершенно невозможно. Он решит, что со мной что-то случилось. Впрочем, возможно он и так в курсе – что случилось.

— Привет, пап, — пролепетала я еле слышно и зажмурилась.

Сейчас начнется!

— Доброе утро, дочка. Как ты там, на новом месте?

Ого! Судя по тону, он еще не знает о моих подвигах.

— Ну-у-у… — проблеяла я, сильно сомневаясь насчет доброты сегодняшнего утра. — Неплохо.

— Ты за эту работу держись! Славик — отличный парень. Он ни зарплатой не обидит, ни притеснять особенно не станет. Ну, и ты тоже будь на высоте, не подведи меня!

— Да, папочка, конечно… — кисло пробормотала я, попав наконец ключом в замочную скважину и запирая дверь.

Уже подвела. Но признаваться в этом вот так вот на ходу, по телефону, было бы неправильно. Верно же? Лучше при личной встрече. Как-нибудь потом.

— Но это же все равно временная работа, — попыталась я забросить удочку и начать подготовительные работы к будущему серьезному разговору.

Рано или поздно отцу придется узнать о том, на какой высоте я на самом деле оказалась. Но он словно не услышал, что я ему сказала, или услышал как-то не так.

— Да брось, его секретарь не на две недели в Сочи уехала, а в отпуск по уходу за ребенком ушла. Это ого-го сколько времени! Ты как раз успеешь себя проявить. А пока она вернется, глядишь, в журналисты выбьешься. Кухню-то всю изнутри узнаешь, как мечтала. Да что я тебе говорю, сто раз уже это обсуждали.

— Да, папуль, конечно, так и будет, — согласилась я, вложив в голос как можно больше оптимизма. Но добавила: — Хотя, возможно, журналистика —  не совсем уж и мое.

Да-да. Кажется, мое – это попадать в самые нелепые ситуации. Отлично у меня выходит. На том конце провода рассмеялись.

— Придумаешь тоже, ты же с детства мечтала!

Ну да, мечтала. С детства. «Еще немного, и зареву» — мрачно подумала я. Все перенесенные вчера неприятности неожиданно обрели материальную форму и заворочались в горле большим непроглатываемым комком. Продолжать разговор стало проблематично, поэтому я торопливо выпалила: