— Красивая у меня такая, Тати, — его губы накрывают мои, язык проскальзывает мне в рот, лаская так, как умеет только он один. Я обожаю целоваться с Мироном, и мне ни разу не удалось ограничиться лишь невинным касанием губ — соблазн углубить поцелуй всегда очень велик.

Я закрываю глаза и пытаюсь вытравить из головы мысль о том, что где-то поблизости находится Руслан. Выгибаюсь, когда рот Мирона спускается к ключице, закусываю губу, чтобы приглушить стон, когда он обхватывает сосок и тянет его зубами. За время сексуальных экспериментов мы изучили все чувствительные места друг у друга: Мирон знает, как правильно касаться меня, а я знаю, что нравится ему.

— Хочу вылизать тебя, Тати, — шепчет он, покрывая поцелуями мой живот. — Раздвинешь для меня ноги?

Мирону не нужно мое разрешение — в его руках я податливый воск. Он спрашивает потому, что эти произнесенные вслух слова нас обоих заводят. Я несильно царапаю его голову ногтями, прогибаю поясницу и развожу колени. Оральный секс между нами редко длится больше пары минут — Мирон говорит, что это из-за моей сверхчувствительности. Достаточно пары движений его языка и взрываюсь.

— Люблю твой запах, малыш, — вибрация слов задевает клитор, и я непроизвольно сжимаю простыни в кулаках и жмурю глаза. Он меня еще даже по-настоящему не коснулся.

— Пожалуйста, пожалуйста…

Язык Мирона проникает между половых губ одновременно с давлением ладоней, заставляющих меня сильнее развести ноги. Выходит из меня и тянется вверх, распределяя по клитору влажность слюны и моего возбуждения. Я мечусь головой по подушке, стараясь не стонать слишком громко — сейчас это сложно, потому что меня колотит изнутри; приподнимаю бедра, двигаясь рту Мирона навстречу — не потому что не доверяю его умению, а потому сдерживаться — выше моих сил.

Его губы сильнее сдавливают клитор, слегка оттягивая, и тогда я взрываюсь: распахиваю глаза и, глядя в дрожащую белизну потолка, с охрипшими стонами глотаю свое наслаждение. Внизу живота бешено пульсирует, ноги непроизвольно дергаются, а пальцы по-прежнему сжимают волосы Мирона. Он продолжает целовать меня там до тех пор, пока мои мышцы не обмякают, и я безвольно не опадаю на кровать. По мере того, как реальность начинает складываться в четкую картину, глаза выхватывают зазор в двери и темную фигуру, застывшую в нем. Горло окольцовывает паника, а между лопаток начинает быстро и часто колоть. Я напоминаю себе дышать и попутно убеждаю себя в том, что мне показалось. Но я знаю, что не показалось. Там, в двери стоит Руслан. Он видел, как Мирон делал это со мной, видел мое лицо в самый интимный момент, слышал мои стоны.